— Не ваше дело, Райан, — пряча улыбку, сказал Ферди.
— Ну, не моё — так не моё, — мирно сказал экзорцист. — Итак, Тиарнак, твоя задача — продержаться в пентаграмме до того момента, пока я тебе не скажу, что дело сделано. То есть — не поддаваться на провокации, не реагировать на любые выходки вашего Кампа. Чего он хочет — мы знаем. Он будет уговаривать тебя принять демона, чтобы закончить своё дело. Никаких согласий — понял? Твой Камп будет не только уговаривать тебя, но и пытаться шантажом действовать.
— Камп не мой… — пробормотал парень.
— Твой-твой! — сказал, расслышав, Райан. — Пока он твоя история — он твой. Вот уведут его в наручниках — будет чужой. А для этого мне нужно, чтобы он сосредоточился на тебе…
— Чего мне ожидать от него?
— Искушения — чего ещё? — саркастически пожал плечами экзорцист. — Испытания на все свои слабости…
— Тихо! — повелительно сказал Ферди. А когда все, изумлённые — даже Райан, притихли от неожиданности, он некоторое время смотрел на входную дверь, стараясь понять знаки, которые ему подавал призрак, и наконец сказал охрипшим от волнения голосом: — Камп поднимается по склону к Дому Отшельника. Сейчас будет здесь.
— Чёрт… — прошептал Райан, быстро обходя пентаграмму и направляясь к коридору. — Откуда ты знаешь… Такой сильный видящий, да?.. Всё, ребятки, уходим, прячемся. Тиарнак, не забыл? Ваш… — он ухмыльнулся, о-очень довольный, — Камп должен пробыть в доме несколько минут! А в идеале этот… (он выплюнул ругательство) должен попасть в пентаграмму вместе с демоном. Удачи!
Не оборачиваясь, Ферди усмехнулся. Надо же. Райан поверил ему сразу. Хотя явно недоверчивый… И тут же забыл об экзорцисте, пытаясь понять: что же старается объяснить, показывая три пальца, призрачный Тиарнак, появившийся в дверном проёме.
А потом призрак пропал.
А дверь открылась. Решительно и легко — для обычно открывающейся со скрипом.
Ферди замер, забыв дышать.
Он что… С ума сошёл?
Сидящий на коленях парень смотрел на вошедшего и не мог поверить глазам.
Камп, некогда не очень высокий, державший себя так, словно был бывшим спортсменом, всегда стройный и подтянутый, сейчас стал меньше ростом, потому что тяжело сутулился, неожиданно массивный в плечах, которые словно тянули его к земле своим мышечным весом. Дверь он не закрыл. В руках придерживал часть нечто, что очень походило на мешок, довольно большой, мягкий и тяжёлый, что тащился за ним по земле всем основным весом… Огонь свечей по всей гостиной колыхнулся, когда Камп поднял голову.
Да. Он точно сумасшедший. Если сообразил впустить демона в себя. На что он надеется? Что сумеет без последствий выбросить вора-могильщика и восстановить в себе человеческое, а пока кормит его из своих сил?..
Камп всегда был худощав. Но сейчас лицо его просто поражало худобой, когда скулы, нос и челюсти торчат, обтянутые тонкой морщинистой кожей, кое-где уже треснувшей, отчего и ползёт чёрная в свечном огне кровь, превращая лицо в маску. Тёмных волос с едва приметной рыжиной почти не осталось, облезли. Череп — не голова… Череп, из глазниц которого горят бездонным чёрным огнём глаза демона.
Сердце Ферди дрогнуло, когда рядом с этим чудовищем, больше достойным жалости, чем страха, встала Диана. Так вот о чём предупреждал призрак. Гостей трое — Камп, демон и Диана. Как она осмелилась быть рядом с Кампом, зная, что именно он уже собой представляет? Такая легкомысленная? Он убедил, что справится? А если Камп не сумеет сдержать вора-могильщика и невольно передаст жуткое существо девушке?..
— Тиарна-ак…
От шёпота, закончившегося шипением, морозом по спине.
— Чего тебе, управляющий? — пренебрежительно бросил Ферди.
Он ещё договаривал последнее слово, а Камп, будто изнутри демона, а не наоборот, яростно зарычал, распялив рот до оскала, в напряжении которого лопнули тонкие губы, а утончившийся, почти змеиный язык принялся торопливо прибирать побежавшие по подбородку струйки чёрной крови. Но с места чудовище не сдвинулось.
— Дин, не смей его дразнить! — нервно сказала Диана.
Ага, кажется, она всё-таки побаивается?
— Кого — его? — поинтересовался парень. — Демона или твоего Кампа? Кто из них здесь? Или ты уверена, что Камп преобладает? Диана, а если Кампа уже нет? Если демон сожрал его? Что тогда?..
— Что ты здесь делаешь? — резко перебила девушка и шагнула мимо Кампа, который продолжал рычать, то и дело заканчивая рык пронзительным шипением.
— Медитирую, — пожал плечами Ферди.
Она с сомнением огляделась. Но найти хоть чей-то след в гостиной, еле освещённой единственной свечой перед сидящим на полу Ферди, было трудно.
— Ты один?
— Нет. — Диана быстро отступила, а парень как ни в чём не бывало закончил. — В комнате ещё сидит моя собака.
— О-он оди-ин, — с трудом выговорил Камп. Голос на этот раз был человеческим: наверное, демон уступил на время переговоров.
— Мне не нравится, что он слишком уверен, — негромко сказала Диана. — Джонатан, что делаем?
Ферди набрал воздуха для вдоха и забыл выдохнуть, глядя, как согбенный стариком Камп шевельнулся было идти к нему и снова замер. Может, их и правда настораживает его излишняя смелость? А если…
— А вы-то чего здесь пришли искать? — грубо спросил он. — Вы ворвались в мою собственность, мешаете мне здесь медитировать! Пошли оба вон, быстро! Пока полицию не вызвал! Которая вас и так ищет!
Камп взревел и перешагнул границу пентаграммы, волоча за собой тяжёлый мешок. Диана оглянулась и жёстко дёрнула к себе дверь, закрыв затем её на щеколду.
— Дин, не зли его! — крикнула она. — Если даже ты здесь не один, всё равно ничего не сможешь сделать! Лучше прими свою судьбу!
— Ты считаешь, это моя судьба — стать кормом для демона?! — поразился Ферди.
— Судьба — это когда ничего нельзя изменить! — прохрипел Камп и снова шагнул к нему, уже ощерившись в уродливой ухмылке. — Гори, огневик!
Ферди отшатнулся и, упав на бедро, закричал от ужаса, когда огонь от свечи сдуло на него, в полёте превращая лепесток пламени в поток ревущей стихии. Горячая боль ударила по всему телу, когда жадный огонь, казалось, принялся поспешно пожирать его и снаружи, и изнутри. Самоконтроль немедленно пропал, и вскоре парень с криком катался по полу, закрываясь горящими, обжигающими ладонями от гудящего пламени, которым его словно облило. Чьи-то сильные руки ударили его по плечам, прижимая к полу, а страшные чёрные глаза уставились на него сквозь полыхающий огонь.
— Тиа-арнак… Откройся…
Он замолотил ногами по полу: нельзя лежать просто так — сгорит же, неужели этот, держащий, не понимает?! Он пытался вырваться из сильных рук — и не мог, потому эти руки были металлические… Одно мгновение мелькнуло, когда парень решил, что пальцы склонившегося над ним монстра скоро просто-напросто проткнут его плечи, пришпиливая его к полу.
… Болевой ад длился бесконечно, и Ферди, охрипший от крика и ослепший от слёз, уже ослабевал до согласия, которое от него требовалось, — на любое согласие, когда в очередной раз ударил ногой по полу — и вдруг почувствовал боль. Он машинально оглянулся — сумел повернуть голову. И будто вынырнул в реальность. На полу валялся нож, выпавший из ножен. Он… оцарапался о нож?.. А… где же тот огонь, который только что сжигал его? Да он, Ферди, всего лишь лежит, придавленный к полу лапищами чудовища, которое раньше было Кампом! И тот продолжает монотонно уговаривать его согласиться — на что?! Да он и впрямь с ума сошёл!
— Иди к чёрту, Камп!
Подтянув ноги, Ферди коленями ударил удивлённого Кампа в живот, стараясь одновременно втолкнуть его в середину пентаграммы. Не удалось, зато теперь никто не пришпиливал его к полу. И Ферди быстро сел, отполз подальше, почти к границе пентаграммы. Сидящий, руками опираясь назад, Камп неверяще глядел на него.
От двери послышался вскрик Дианы.