– Что ж, Федор Филиппович… – директор ФСБ вышел из-за стола.
Потапчук понял, что аудиенция закончена. Он тоже встал, руки сами опустились по швам. Директору ФСБ подобная выправка немолодого генерала пришлась по душе. Ему хотелось сказать:
"Расслабьтесь, генерал”. Но он не нашел ничего лучшего, как предложить генералу стаканчик минералки. Они чокнулись стаканами, взглянули друг другу в глаза и все там прочли.
Это только в Конституции написано, что все люди перед законом равны. Да, все равны, но есть и те, кого подравнять невозможно. Документы подобной важности директор ФСБ счел необходимым передать при очередной встрече лично президенту.
Из документов, собранных отделом Потапчука, следовало, что два крупных российских бизнесмена – Ленский и Данилов – занимаются махинациями давно и успешно. Налоги их холдинги платили лишь с того, что спрятать было невозможно. Прятать доходы им помогали люди в правительстве и в администрации президента. Эти же люди помогали Данилову и Ленскому получать огромные кредиты из государственного бюджета. Упрятать за решетку известных предпринимателей и политиков можно, но тогда начнутся ненужные проблемы, и прежде всего со средствами массовой информации: придется объяснять, почему беспорядков не замечали раньше, где были правоохранительные органы, почему не пресекли злоупотребления вовремя. Далее последует цепная реакция: пресс-конференции, отставки, на экранах появятся адвокаты, защищающие честь своих хозяев, а адвокаты говорят лучше политиков и членов правительства. Придется выкручиваться, опять никто никому не поверит, даже тогда, когда прозвучит чистая правда. Нанятые журналисты эту правду так подадут, что она превратится в наглую ложь., Посмотрят на все это зарубежные инвесторы. Уж если со своими гражданами в стране не церемонятся, то с чужими и подавно не станут. Деньги, которые и так днем с огнем не сыщешь, в такой ситуации вернутся за рубеж.
Потрясения сейчас никому не нужны. И неважно, что их ждет народ, которому в предвыборных речах обещано, что воры будут сидеть в тюрьме, а все бандиты будут уничтожены. Так говорят все, кто стремится к власти, но, получив ее, никто обещаний не выполняет.
Худой мир лучше доброй войны, а тут еще случились незапланированные неприятности. Напомнили государству его старые прегрешения. Когда-то правительство России выступило гарантом нескольких крупных сделок с австрийской фирмой. Австрия выделила целевой кредит. Деньги в начале девяностых годов в Россию пришли и растворились, не оставив даже следа.
Тогда на Западе скандал решили не поднимать, не стали портить отношения с новой российской властью. Теперь же, когда Россия сама стала грозить Западу, старый должок в размере двухсот миллионов долларов ей припомнили, да и решение международного арбитражного суда, которому Россия должна подчиняться, подоспело как нельзя вовремя. Или правительство закрывает долг, за который поручилось, или будет арестована российская собственность в Западной Европе.
Россия отмолчалась. Тогда Запад сделал первый шаг – арестовали счета посольства и нескольких консульств. Российские чиновники, естественно, чтобы согреть душу любящему разборки электорату, с экранов телевизоров возмущались, грозили Западу всевозможными напастями, даже обещали перекрыть вентиль на газовой трубе. Кому от этого будет хуже, политики стыдливо умалчивали.
Чиновники понимали: перекрыть газовую трубу не решится даже президент. Себе дороже, откуда еще возьмешь живые деньги на войну в Чечне, на пенсии обнищавшему народу и на северный завоз. Денег у государства катастрофически не хватало.
Естественно, в бюджет, который уже утвержден парламентом, возвращение старых долгов австрийской фирме никто не закладывал. Да что там какая-то Австрия со своими двумястами миллионами, когда долг бывшего Советского Союза, который Россия взвалила на свои плечи, измеряется миллиардами.
На погашение долга австрийской фирме у России оставался месяц, и ни днем больше. Задержка грозила новыми санкциями и, естественно, неприятностями для правительства. В таких случаях прибегают к самому быстрому решению, действуют пожарным способом, не особо обращая внимания на законодательство. Погасим долг, а потом разберемся. Закон – он ведь “что дышло – куда повернул, туда и вышло”. Чиновники, которые обязаны неукоснительно следовать букве закона, прекрасно усвоили это правило, и, когда приказ исходит с самого верха, он беспрекословно выполняется, так как всегда будет потом на кого кивать: мол, заставили, мол, был негласный приказ, не себе же я деньги в карман клал.
С деньгами расставаться не любит никто: ни попрошайка с церковной паперти, ни миллиардер. Деньги словно клеем намазаны, и оторвать их можно лишь с руками.
На этот раз Ленский и Данилов поняли, что откупиться малой кровью не удастся. Чиновники взяток не возьмут, раз за них взялось государство. Что ж, платить так платить! Два олигарха были приперты к стенке.
Основная их собственность находилась в России, и государство могло, заняться тем, чем так любит заниматься – переделом и экспроприацией. Найти нарушения в схеме недавней приватизации не составляло труда: они были заложены в нее изначально, чтобы было потом к чему придраться.
Два часа длилась закрытая встреча в администрации президента. Именно столько времени понадобилось, чтобы доходчиво объяснить двум олигархам: у них есть только один выход – закрыть своими деньгами государственный долг, и сделать это надо быстро, так как времени на это осталось чуть меньше месяца.
Договоренность – вещь хорошая, но слово еще не деньги. Доверия между государством и олигархами быть не может, поэтому в Кремле Данилову и Ленскому был представлен полковник налоговой полиции Кирилл Андреевич Кривошеев, который со стороны государства будет осуществлять перевод денег так, чтобы все выглядело абсолютно чистым и у австрийцев не возникло ни малейшего подозрения в том, что их потчуют грязными деньгами.
Несколько раз генерал Потапчук интересовался у директора ФСБ дальнейшей судьбой документов. Если бы им дали настоящий ход, то уже разразился бы большой скандал, а пока на поверхности появлялись лишь пузырьки. Пару раз по телевизору показали Ленского и Данилова. Они нагло улыбались с экрана и пытались внушить зрителям, что все у них идет хорошо и с государством они дружат.
Когда же генерал Потапчук увидел съемку протокольной встречи в Кремле, то расстроился вконец.
– Опять, сволочи, договорились между собой, – пробурчал он и записался на прием к директору.
Встречаться и объясняться с ним директор ФСБ не стал, ему было противно отказываться от собственных обещаний. Он позвонил Потапчуку и сказал:
– Никуда не лезь. Можешь считать это устным распоряжением.
– А можно получить письменное? – поинтересовался Потапчук.
– На бездействие приказов не отдают. Когда надо будет что-то сделать, ты получишь письменное распоряжение.
Разговор получился столь же коротким, сколь и неприятным.
"Обложили”, – решил Потапчук.
Глава 6
Кирилл Андреевич Кривошеев с трудом выкроил на службе свободный день. Для этого пришлось туманно объяснять начальству, что по семейным обстоятельствам ему придется отсутствовать целый день, до самого вечера, поэтому лучше его не искать и ему не звонить.
Словосочетание “семейные обстоятельства” Кирилл Андреевич произносил таким тоскливым, замогильным голосом, что даже начальники не решились расспрашивать – может, умер у человека кто-нибудь или при смерти находится, а может, с ребенком случилось что-то из ряда вон выходящее.
Полковнику отказать не могли, тем более что он больше месяца работал без выходных и с утра до позднего вечера, а иногда даже прихватывал часть ночи и при этом ни разу не возмутился.