– Ты, вероятно, никогда не узнаешь, что для меня значило видеть тебя такой счастливой в эти последние быстрые дни. Я надеюсь, что наступит время, – может быть, очень не скоро, когда у тебя будет все, что ты пожелаешь, и тебе можно будет путешествовать, где угодно, наслаждаться, чем захочешь. До того как наступит это время, Эльза, я буду нуждаться в твоей помощи, в твоей поддержке, страшно нуждаться.
Странная нота проскользнула в его голосе. Эльза взглянула на него в прозрачном сумраке, и ей почудилось, что он окутан мрачно-красным плащом Питера Кэрью. Ее охватила тревога.
– Что заставляет тебя так говорить, Бэлис? – спросила она.
Он улыбнулся ей и нежно погладил ее руку.
– Ничего, ничего! Я просто хочу сказать, что ты мне необходима, что я буду нуждаться в тебе, что бы ни произошло!
Ее охватило какое-то темное предчувствие. Бэлис и Джоэль провели утро вдвоем. Она сообразила, что они обсуждали какие-то очень серьезные семейные дела, и поняла теперь, что Бэлис боялся надвигавшегося на них несчастья, боялся уже в течение нескольких дней.
Поэтому для нее почти не была ударом ожидавшая их в гостинице телеграмма от Майкла с известием о разорении Кэрью. Она не обсуждала этого известия с Бэлисом – для этого будет время позже. Она просто почувствовала, что наступила, наконец, пора ее испытания, и она была готова к нему, почти стремилась встретить его.
Перед глазами Эльзы в темноте этой ночи стоял образ Кэрью, павших во всем своем блеске, затоптанных, валяющихся в грязи и разрываемых на части озверелой толпой, давно завидовавшей им и втайне их ненавидевшей. И Бэлис, которого она любила, был среди них.
Горхэм ожидал их с автомобилем на вокзале в Сендауэре. Эльза боязливо взглянула на него, когда он нес багаж в автомобиль. Он был явно возбужден, несмотря на все усилия казаться спокойным, как всегда. Он ничего не говорил, пока не уложил багаж и пока Бэлис не сел на переднее место у руля.
– Я рассчитывал пробыть часок в городе, хозяин, – сказал он, запирая дверцу автомобиля и наклоняясь к Бэлису. – Я думал, так как сегодня суббота…
– Хорошо, Горхэм, ничего не имею против, – ответил Бэлис. – Сегодня что-то тьма народу на улицах.
Горхэм, быстро сплюнув, повернулся и посмотрел вдоль главной улицы, сиявшей в теплом свете раннего вечера.
– Это не мое дело, конечно, – сказал он с нерешительным видом, – но на вашем месте я поехал бы северной дорогой и свернул бы к югу за методистской церковью. Я имею в виду миссис Кэрью. Как всегда по субботам, на улицах полно пьяных, болтающих много лишнего. Эта… эта новость стала известна только вчера, и они все здорово злы.
Бэлис рассмеялся.
– Спасибо, Горхэм, – ответил он. – Не знаете ли вы случайно, Майкл в городе?
– О нет, он дома! Едва ли он станет много разгуливать по городу после того, что случилось. Это было бы для него небезопасно, по моему мнению.
– Ну, хорошо, Горхэм. Как дела у нас дома?
– Все как следует. Только я отпустил работника. Он никуда не годился.
Бэлис рассмеялся, пустил в ход машину и медленно повернул по направлению к главной улице.
– Кажется, дела обстоят даже хуже, чем мы думали, – спокойным голосом заметил он.
Эльза почувствовала пробежавший по ней трепет возбуждения.
– Как ты поедешь, по северной дороге? – спросила она.
Пристально устремив глаза на улицу перед ними, он ответил:
– Как ты скажешь. Будь я один, я предпочел бы пойти пешком и поглядеть. Наверное, никогда не представится лучший случай узнать, что именно думают о Кэрью.
– Я сама не прочь посмотреть, – сказала она. – Мне не хотелось бы, чтобы даже Горхэм подумал, что ты удрал из города по задворкам.
– А! Опять твой старый воинственный дух! – сказал Бэлис со смехом, направляя автомобиль на главную улицу.
Эльза никогда не видела в городе столько народу, если не считать праздников. Брички и автомобили стояли у тротуаров по обеим сторонам улицы. Мужчины медленно прохаживались небольшими группами с серьезным видом. Много женщин стояло у дверей магазинов и сидело в бричках и автомобилях в ожидании своих мужей. Дети цеплялись за юбки матерей, хныча с сонными глазами или жадно посасывая леденцы. На первой скамье ветхой коляски сидела жена одного из молодых Уитни со своими двумя маленькими детьми. Когда Бэлис медленно проезжал мимо них, Эльза кивнула ей и улыбнулась. Та посмотрела на нее ледяным взглядом и резко отвернулась. Горячая кровь хлынула к вискам Эльзы. Это были люди, которые еще недавно называли себя ее друзьями и без приглашения ворвались к ней в дом в тот октябрьский вечер, веселые, оживленные, любопытные.
Бэлис быстро взглянул на нее. Она поняла, что от него не ускользнул ответ жены Уитни на ее приветствие.
– Ну, теперь держись! – шепотом предостерег он ее. Эльза посмотрела на другую сторону улицы, где несколько мужчин собрались у входа в банк, двери которого были заперты и шторы опущены. Стоявшие повернулись и бросали мрачные взгляды на нее и на Бэлиса. В тот же миг небольшая группа людей, стоявшая немного дальше, перед дверью игорного дома, заметила автомобиль и Бэлиса за рулем. Один из этой кучки выбежал на середину улицы, и Бэлис должен был уменьшить скорость, чтобы не наехать на него.
– Будь осторожен, Бэй! – умоляюще сказала Эльза.
– Не бойся! – ответил он.
В это время две взлохмаченные фигуры сошли с тротуара и стали на дороге прямо перед автомобилем. Бэлис резко свернул в сторону и должен был остановиться перед тротуаром. Вначале он молча сидел на своем месте, в то время как из игорного дома высыпала на улицу толпа. Эльза слышала глухой ропот, быстро разросшийся в злобный крик десятка голосов. Две пьяные фигуры полезли на автомобиль, но сейчас же были отброшены назад в толпу так внезапно, что еле удержались на ногах. Эльза увидела Тома Филлипса, стоявшего между ними и державшего их за плечи. Она услышала, как он говорил: «Не затевайте истории, дураки!». Он оттолкнул их подальше в толпу и сделал знак Бэлису, чтоб тот уезжал. Но Бэлис продолжал неподвижно сидеть на своем месте, держа руки на руле, и обводил глазами стоявших перед ним.
С порога игорного дома послышался хриплый голос:
– Заставьте вылезть из автомобиля этого подлого бабника!
Грубые пьяные крики раздались одновременно в разных местах собравшейся толпы. Ошеломленная и испуганная Эльза слышала их, но лишь наполовину улавливала их смысл. Затем их покрыл один резкий возглас, смысла которого она не могла не понять.
– Где твоя цыганская девка, Бэлис? Раздался хохот, затем крики усилились:
– Кто украл жену Брэзелла, Бей?
– Эй, почему Нэт повесился, а?
– Скажи-ка им, Бэй, скажи! Мы ведь знаем!
У Эльзы кружилась голова от диких криков, звенящих в ее ушах. Она схватила Бэлиса за руку, устремив на него молящие глаза.
– Бэй! Бэй!.. – прошептала она в изнеможении. Он повернулся и взглянул на нее. Кто-то дико завопил на улице позади них. В тот же миг большой камень пробил переднее стекло автомобиля. Под дождем посыпавшихся осколков Эльза внезапно почувствовала, как Бэлис с быстротой молнии схватил ее одной рукой и резким движением толкнул на сиденье сзади себя, прикрыв ее своим телом. Затем другой рукой открыл с ее стороны дверцу автомобиля.
– Прыгай скорей! – скомандовал он. – Беги через улицу и жди там!
Она выскочила из автомобиля и очутилась на той стороне улицы прежде, чем могла сообразить, что произошло. Затем оглянулась, рассердившись на себя за то, что послушалась Бэлиса. Ей надо было остаться там на сиденье, рядом с ним. Теперь уже поздно. Толпа все увеличивалась, бурлила на тротуаре. Многие были пьяны и гнусно ругались, пробиваясь к Бэлису, сошедшему с автомобиля и стоявшему теперь одной ногой на тротуаре. Его руки были глубоко засунуты в карманы, так что широкое пальто тесно облегало спину. Он стоял несколько мгновений в свободной и спокойной позе, холодно наблюдая за тремя или четырьмя выдвинувшимися из толпы фигурами. Каким-то отдаленным, сохранившим еще способность рассуждать уголком своего мозга Эльза оценила непринужденность его позы и мощь его тела, и сердце ее переполнилось гордостью за него. Затем все фибры ее существа внезапно напряглись, когда она увидела, что Бэлис шагнул на тротуар.