— Я здесь иногда ночую, — сказала Анюта с явной гордостью за свой подземный дворец.
— Зачем?
— А так. Люблю побыть наедине с природой. Утром и вечером ловлю рыбу, а ночью… Долго не сплю, слушая не злое, но сердитое ворчание старика-Дона, наблюдая звезды, луну…
Костя представил ее здесь одну, да еще ночью… Подумал: «Романтик она. Смелая».
— У меня есть ружье — трехствольное, мне Евгений Владимирович подарил. Я, как царь Николай Второй, стреляю ворон. Они гнезда разоряют, маленьких птичек обижают.
— И метко стреляешь?
— Попадаю, но не всегда.
Девушка оглядела грот.
— Здесь, если без собаки, — не найдут.
— А если с собакой?
— Откуда у них собаки?
Протянула руку Косте, улыбнулась:
— Я поеду домой. Если будет погоня, скажу им: «Видела, как машина свернула на Волгоградское шоссе». А там Сережа приедет, — будете решать, как вам быть дальше.
Анюта на мотоцикле «Минск» подъезжала к дому Евгения Владимировича, когда ей навстречу, с другого конца станицы, сверкая на солнце хромированными частями, выкатили «мерседес» и «вольво». И почти одновременно остановились у ворот. Из «вольво» выскочил полнотелый грузин, — это был Тариэл, — метнул взгляд на раскрытую дверь гаража и — к Анне:
— Девушка, вы «Волгу» на дороге не видели?
— На Волгоградское шоссе свернула, — туда вон, влево.
Из «мерседеса» выглядывали четверо грузин. Тариэл махнул им рукой:
— Догнать! А если уйдет, ищите в городе.
«Мерседес» рванулся, вздымая из-под колес пыль.
Тариэл хотел было ехать за ними, но взгляд его задержался на Анне.
— Девушка, вы далеко его видели?
— Да, далеко. Километров пятнадцать отсюда.
— Один человек сидел в машине?
— Человек пять было, — решила озадачить грузина.
— О-о… — выпучил глаза Тариэл и снова с ног до головы оглядел Анюту. В глазах засветились огоньки ценителя красоты. — Приглашайте в гости.
— Я здесь не хозяйка.
Тариэл подошел к раскрытому окну, крикнул:
— Эй, хозяева! Принимайте гостей.
Из окна выглянул Евгений Владимирович:
— Гостей не ждали и не звали.
— Эй, дядя! Зачем так нелюбезно? Где ваше русское гостеприимство?
— Мы казаки, и у нас свои законы, а вы, мил человек, проезжайте подальше. Нечего тут людей баламутить.
Грузин скрипнул зубами от злости, понял: с ним не шутят. Потвердевшим голосом выкрикнул:
— Тут жена моя, Амалия. Пусть выходит!
— А ну, проваливай!.. А будешь шуметь, — ружье возьму! Ну! Кому говорят!
Грузин сел в машину, отъехал подальше от дома. Оттуда поманил Анну:
— Девушка! Подойди ближе.
Анна подошла, и «Спиноза», протягивая руку, представился:
— Тариэл. А вас как зовут?
— Анна.
— Хорошо, Анна. Какой такой дурной человек кричал на меня? Он вам родственник?
— Он очень сердитый. Если заспорит, за ружье хватается, стреляет. Люди его боятся, стороной обходят.
— Вай-вай, — худой человек. Ум за разум зашел, нервы плохо сидят. Хотите, покатаю вас? А-а?.. Не надо меня бояться. Я человек культурный, не то что этот, — кивнул в сторону дома. — У нас в Грузии все хорошие. Сейчас там война, но мы люди мирные. А-а?.. Садитесь, пожалуйста!..
Анюта недолго колебалась, — отвела в сторону мотоцикл и села в машину. Тариэл мягко тронул с места, набрал скорость. Мотор работал беззвучно, в салоне все сияло чистотой, уютом. Анна сидела сзади, украдкой поглядывала на Тариэла и не без страха думала: «Что он замыслил, этот черноволосый, похожий на медведя дядя?»
У склона зеленого холма Тариэл остановился и, распахнув дверцу, предложил Анне выйти, подышать воздухом.
Анюта не имела опыта, — она до сего времени сохраняла невинность, но врожденным женским чутьем уловила в жестах и в голосе Тариэла нетерпение. И действительно: Тариэл решил с «этой русской дурочкой» не церемониться, — обхватил ее за талию и горячо задышал в лицо.
— Постойте, одну минуту, — заговорила Анюта, стараясь быть спокойной. — Вот, видите, белый катер, — это мой катер, поедемте на пляж. Мы будем там одни, — я люблю, чтобы все было красиво.
— На пляж? Хорошо! С удовольствием.
И через несколько минут они покачивались на волнах, направляясь в ту сторону, где Анна высадила Костю.
Катер ткнулся в песчаную косу. Анюта спрыгнула, быстренько разделась и тут же вбежала в воду. Подняла руки, крикнула:
— Догоняйте!
Тариэл через мгновение бросился за Анютой.
Плавал он хорошо, и расстояние между ними сокращалось. Анюта все дальше забирала в глубину, вышла на стремнину, которая подхватила и понесла их вдоль левого берега. Костя сидел в зарослях папоротника, наблюдал за ними с того самого момента, когда заметил приближающийся к песчаной косе катер. В спутнике Анюты признал он Тариэла и был немало озадачен тем, что Анна привезла его сюда. Встречи с Тариэлом он не хотел и был готов уже ретироваться в лес, но к его немалому изумлению Анюта затеяла с грузином купание. И теперь, выплыв на стремнину, оба они проносились мимо его палатки. Потом Анна стала отклоняться к берегу, — в сторону, где поток воды, попадая на камни, вздымал буруны и несся еще быстрее. Тариэл, видимо, не ждал от реки такой прыти, быстро замахал руками и почти нагнал Анюту. А девушка, разметав русалочьи косы, поплыла еще быстрее, и Костя, следуя за ними по берегу, видел, как перед ними разверзлась пасть водоворота, как Анна, наклонив голову в сторону Тариэла и увлекая его за собой, легла спиной на падающую вниз струю и как в том месте, где струя закручивала петлю, девушка погрузилась под воду и к ужасу Кости с минуту или даже больше не показывалась на поверхности, а затем вынырнула уже в тихом месте и направилась к берегу. Тариэл тоже попал в водоворот, но не нырнул на глубину, как Анна, а попытался вырваться из крутящихся волн, видимо, испугался, глотнул воды и второй раз глотнул, задохнулся, закашлялся и не знал уже куда, в какую сторону шарахаться. А волны ударяли в лицо, водоворот тянул вниз, — он захлебывался и терял силы. Наконец кипящий бурун затянул его, и голова Тариэла скрылась в пучине.