— Нет у меня ближе вас людей на свете. А теперь вот и племянница нашлась.
Все за столом повеселели, Амалия смотрела на Костю и ждала, о чем дальше поведет он разговор.
— Итак, вы моя семья, мои самые близкие люди, и должны знать, что деньги, которые я теперь имею, заработаны трудом. А труд мой необычный, — я, видите ли, частный детектив, а проще говоря, сыщик, вроде Шерлока Холмса. За границей такие есть, а у нас только теперь появились. У меня, конечно, есть и зарплата, но сверх того я деньги получаю от клиента. Приходит, к примеру, человек и говорит: «У меня пропали двадцать миллионов, найдите их». Я молчу, он, глядя на мою кислую физиономию, продолжает: «Найдете, — миллион ваш». Я тогда ему заявляю: «Задачку вы мне загадали трудную, миллионом не обойтись». — «Назначайте вашу цену». Я ему: «Пять миллионов!» Клиент разводит руками: дескать, много. Ну и я развожу руками: «Вас не задерживаю». Клиент сидит еще минуту, потом соглашается: «Ладно. Договорились».
А через два-три дня я приглашаю его, выкладываю на стол двадцать миллионов, а пять отнимаю от общей пачки, — мой гонорар. Клиент доволен, и я не в обиде.
После такого рассказа, который показался сидящим за столом, в том числе и Амалии, почти фантастическим, но в то же время и реальным, Сергей спрашивает:
— Ты это в самом деле, Костя?
Майор снова вынимает из кармана красную книжицу с золотым гербом.
— Да вот же, смотри ты, милицейская голова. Тебя-то, чай, не обманешь.
Сергей вслух читает:
— «Воронин Константин Евгеньевич, частный сыщик петербургской милиции». И вправду — Шерлок Холмс!
Евгений Владимирович, взяв у Сергея удостоверение, тоже вслух прочел все, что там написано. И, возвращая хозяину удостоверение, заметил:
— Только вот больно уж быстро… Двадцать миллионов отыскал.
— Я сказал к примеру, а в жизни бывает и с месяц побегаешь. И не в одну заграницу смотаешься. Случаются и промахи. Но больше, к счастью, удач.
— Ну да, конечно, — заключил отец, все еще не до конца веря сыну. — Впрочем, если Шерлок Холмс любого преступника находит, то почему бы и нашему Косте…
Амалия довольно улыбалась. Анюта с восхищением смотрела на питерского Шерлока Холмса, который был ее дядей.
У Амалии разболелась голова, и она, посетовав на треволнения дня и извинившись, пошла к себе на второй этаж. Анюта вызвалась разыскать в домашней аптечке цитрамон, ушла вслед за ней, а мужики еще и не думали расходиться.
Евгений Владимирович тронул за плечо сына:
— Ты это серьезно, — автомобиль нам даришь?
— Вполне серьезно, отец. У вас есть гараж, а машины нету, — так не годится.
— Оно-то верно, да что подумают в районе?
Сергей чертыхнулся:
— Опять за свое, — что да как? А нам плевать, что они там подумают! Ты, отец, паникер и мыслишь по старинке. Теперь никто и никому в карман не заглядывает. Наконец, ты жизнь прожил и мог накопить на машину.
Его поддержал Костя:
— Это — одно, а второе — так и говорите: Костя подарил. Говорю же вам, что деньги у меня трудовые.
И, видя, что окончательно успокоил старика, продолжал:
— Мы тут одни, нас никто не видит и не слышит: я хотел еще и денег вам дать. Пойди, Сергей, наверх, принеси мой «дипломат».
И когда тот принес, попросил поплотнее дверь прикрыть. Распахнул «дипломат», вынул оттуда пачки денег.
— Вот тебе, отец. Тут пятьдесят тысяч рублей и десять тысяч долларов. Знаешь, сколько ты за доллары получишь?
Сергей сосчитал в уме:
— Два миллиона двести тысяч рублей.
— Да, — подтвердил Костя, — курс теперь таков: доллар идет за двести двадцать рублей. А вот и тебе, Сережа, столько же.
— Кто же так наш рубль уронил? — спрашивал отец. — А, Костя?.. Сказал бы хоть нам, что это за дьявольские силы на Русь напали? Вроде бы, и не видно и не слышно их, — духи какие-то, а поди ты, разор какой учинили. Знаешь ведь, наверное?
— Знаю, отец, но об этом в другой раз.
Пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись.
Костя вышел на улицу и с минуту смотрел на небо: над лесом всходила полная круглая, как совиный глаз, луна, теснила темноту далеко в степь, и на горизонте, точно витязь в поле, лежала гряда гор с поэтическим названием Эрдени.
По тропинке пошел к тому месту обрыва, где еще с детства любил сидеть и смотреть на Дон и на задонские леса, где, как ему казалось, жили всякие фантастические существа и вообще было много чудес.
Он сел на большой валун и думал о том, как хорошо тут жить, в родных местах, среди знакомой с детства природы. Услышал урчание мотора. «Анна?» Окликнул ее, метнулся на дорогу и встал на пути мотоцикла.