— Я буду предельно аккуратна, — искренне пообещала Дара. Еще один час ушел на макияж. Я напряженно ждала того самого момента, когда мне в глаз прилетит кисточка, но подруга сдержала слово, что несказанно меня порадовало. Согласитесь, неприятно, когда тебе в глаз тыкают всякими подозрительными предметами.
— А теперь можешь посмотреть в зеркало! — с явно гордостью предложила Дара.
К зеркалу я разворачивалась медленно, боясь, и в то же время, желая увидеть результат.
— Дара… — пораженно выдохнула я, спустя несколько минут пристального разглядывания зеркальную поверхность , — Это не я!
— Ну, а кто это еще может быть? — широко улыбнулась подруга.
— Не знаю.… Но не я…
Из зеркала на меня смотрела Красавица. Именно так, с большой буквы. Никогда не думала, что я могу быть настолько красивой! Кожа после всех процедур стала шелковистой, медовой, будто светящейся изнутри. Темные брови и ресницы сильно оттеняли волосы, делая их светлее. Ярко выделенные скулы, добавляли моему лицу какую-то королевскую красоту, а серые глаза, подведенные черными тенями, больше всего напоминали глаза какой-нибудь кошки. Сейчас я больше всего походила на Ссая. Образ снежного барса — это однозначно мой образ!
— А вместе с тем платьем, что мы тебе подобрали…. Ты будешь прекрасна!
— Да даже если я явлюсь на собственную свадьбу в этом халате, менее прекрасной я от этого не стану, — широко улыбнулась я. В дверь поскреблись, и в следующий миг дверная ручка громко дернулся, и в комнату ввалился Юки. Увидев меня, пес радостно заскулил и кинулся ко мне.
— Ты же мой хороший! — засюсюкала я, трепля питомца по холке.
— Не делай таких резких движений — прическу испортишь! — громко рявкнула Дара. Я от подобного застыла на месте, боясь лишний раз выдохнуть. Даже Юки, от неожиданности плюхнулся на живот, и недоумение на его морде было таким искренним…
— Дара, ты тиран, — хмыкнула я, выпрямляясь на стуле, — Как только Терен с тобой живет?
— Живет и радуется жизни. Ладно, Ники, у нас… — договорить подруга не успела. Дверь в очередной раз открылась, впустив в комнату взмыленного Лиса.
— Мелочь, — друг одарил меня пораженным взглядом, — Я тебя не узнал! Выглядишь, как богиня красоты!
— До Талрилены мне еще далеко, — искренне улыбнулась я, — Но за комплимент спасибо. С чем прибыл?
— Точно! Совсем забыл, потеряв от твоей красоты голову. К тебе там…мама приехала.
— М-Мама? — переспросила я, чувствуя, как голос предательски дрогнул.
— Да, ее сейчас Ив приведет. Я побежал вперед, чтобы тебя заранее предупредить. Ну что, держись малышка, мы в тебя верим! — подобная поддержка от друга была приятной.
— Лис, спасибо тебе, — искренне улыбнулась я оборотню.
— Да ладно, мы же семья, — подмигнул мне парень, после чего быстро скрылся за дверью.
— Дара! Ой, что сейчас будет! — испуганно взглянула я на азраэнку.
— Так, успокойся и не смей плакать — если потечет макияж, на который я потратила целый час, я за себя не отвечаю!
— Да уж, умеешь ты успокаивать, — нервно хихикнула я.
— Зато тебе стало лучше, — хмыкнула подруга, — Ники, не раскисай, все будет хорошо.
— Я знаю, просто мне трудно… — тихо призналась я. Что-либо еще сказать я не успела, так как в дверь раздался осторожный стук. Голос мне резко отказал, и я с мольбой уставилась на подругу.
— Входите! — громко крикнула та, послав мне укоризненный взгляд.
И в комнату вошла…мама. Я даже дыхание задержала, разглядывая такие родные, но в то ж время, другие черты. Мама у меня очень красивая: высокая, как и все эльфы, стройная, с длинными золотыми волосами и большими зелеными глазами, которые всегда светились искренней любовью и заботой. Так как эльфы относятся к долгоживущим расам, то и выглядела мама лет на тридцать пять по человеческим меркам. За эти три года, что мы не виделись, с ней произошли не существенные, едва видимые изменения. Она похудела, на лбу появилось несколько тонких морщинок, которые бывали у тех, кто часто хмурился. Пока я пристально рассматривала маму, стараясь не упустить ни одной детали, Дара успела незаметно выскользнуть из комнаты, оставив нас наедине.
Понимающий, чуткий взгляд зеленых и таких родных глаз скользил по мне, не упуская ни одной детали. Особо долго родительский взгляд задержался на ключице, полностью открытой широким вырезом халата. Не понимая, что могло так привлечь ее, я осторожно прикоснулась к ключице. Пальцы ощутили выпуклую поверхность. Трэш! Как я могла забыть об этом длинном шраме, оставленном мне на всю жизнь упырем-маньяком?! Надо было иллюзией скрыть!
Подняв взгляд, я столкнулась с серьезными зелеными глазами. Первая тишину нарушила мама:
— Ты изменилась.
— Я…так вышло… — этот хриплый голос — мой?
— И повзрослела. Я не вижу в тебе той маленькой девочки, что была раньше.
— Мне трудно понять по твоему голосу, нравится тебе это или нет. Разве это… плохо?
— Нет, конечно, все мы рано или поздно взрослеем. Мне очень жаль, что тебе пришлось повзрослеть именно так… — тепло улыбнулась мама, — Ну, и что ты стоишь как не родная? Иди сюда!
— Мама, ты не представляешь, как мне тебя не хватало! — всхлипнула я, попав в такие родные объятия.
— Ну-ну, милая, не стоит плакать — тушь потечет, глаза будут красными. Я здесь, теперь я рядом, и все будет хорошо. Тебе многое пришлось пережить, да, малышка?
— Если бы ты знала, как часто я слышу это обращение! — широко улыбнулась я, с трудом загоняя слезы обратно.
— Расскажешь?
— Разумеется, теперь времени у нас будет много, — счастливо произнесла я.
— Конечно, но для начала мне хотелось бы кое-что узнать. Почему в своих письмах ты ни разу не говорила о мужчине, за которого ты сегодня выходишь замуж? Это же с ним тебя связывает истинный обручающий рисунок? — кивнула родительница на мое запястье.
— Там все сложно, — мгновенно поморщилась я, — Но я все расскажу. Все случилось год назад, летом, за несколько недель до моего дня рождения. У нас только-только закончилась летняя практика…
Рассказ получился длиннее, чем я предполагала. Зато за все время моей речи мама успела искренне невзлюбить Данте, а потом понять, простить и проникнуться к новому зятю искренним уважением.
— Мне стало интересно поговорить с этим мальчиком…
— Думаю, такая возможность тебе еще представится. Да… Мам, есть еще кое-что, что тебе нужно знать, — неуверенно начала я.
— Судя по твоему тону, это что-то мне не понравится? — проницательно приподняла она брови.
— Скорее всего, но для начала ответь мне на вопрос. Только честно. Почему ты мне ничего не говорила о том, что отец жив?
— Значит, ты узнала… Никита, так было нужно. Ты прекрасно знаешь свой вспыльчивый характер. Не знаю как сейчас, но раньше ты легко злилась. А еще ты обидчивая, и обиды свои помнишь очень долго. Как ты думаешь, как бы ты отреагировала на весть о том, что отец нас оставил, найдя себе другую девушку?
— Закатила бы скандал и не пожелала бы ни знать, ни видеть отца, — пораженно выдохнула я. Почему-то раньше до этого я не додумывалась!
— Вот, видишь. Не думаю, что даже факт того, что их обручение было истинным, тебя успокоил бы. Именно поэтому я ничего не рассказывала, считая, что лучше будет, если отец останется для тебя хорошим, счастливым воспоминанием, нежели ты будешь его ненавидеть, — чуть грустно улыбнулась мама.
— Я с ним встретилась. Случайно. Я не искала специально встречи, но тут, думаю, постарался Дан. Мы поговорили, все обсудили, и стали налаживать отношения. Ты не против?
— Нет, конечно. Это же хорошо! Ты ведь так хотела, чтобы он когда-нибудь вернулся…. Он будет на свадьбе, да? Ты это хотела мне сообщить?
— Да, я просто хотела предупредить.
— Не волнуйся, мы расстались хорошо, без скандалов и каких-либо ссор. Любви между нами никогда не было, по крайней мере той, что бывает между мужчиной и женщиной. Мы дружили, между нами царила поддержка и огромное уважение друг к другу, — осторожно подбирая слова, пояснила родительница.