— А полиция? — тихо спросил Ганнибал, мысленно ломая себе нос, за то, что тоже избил Уилла.
— Мама не велела никому говорить. Я выхаживал её больную, но что я мог. Я был слишком мал, я пытался сготовить ужин, чтобы она не поднималась с кровати, но чуть не устроил пожар, за что отхватил особенно много в тот день. Я выбежал из дома и бежал в тумане куда глядят глаза, пока не увидел свет вдалеке. Что-то большое, как корабль появилось передо мной и я забежал внутрь и оказался в церкви. Навстречу мне вышел пожилой священник, видимо он всё понял по моему взгляду и ласково подозвал меня к себе. Он напоил меня чаем, накормил вкусными постными пирогами с грибами и оставил ночевать у себя. Тогда я первый раз исповедовался и мне стало так хорошо на душе, что я стал приходить туда каждый день. Мама умерла через несколько лет, а отец до сих пор где-то пьёт или сидит в тюрьме, я не знаю, но так я и стал священником. Может бога и нет, но мы давно несём другую функцию для людей. Каждый может прийти и получить доброе слово или совет. Иногда это значит намного больше, чем деньги.
Грэм немного загрустил от воспоминаний, он печально замолчал, играя с пеной, поглядывая на Лектера и прожигая его синим пламенем грустных глаз. Сердце Ганнибала стучало так сильно, что он едва не оглох и с трудом мог дышать.
— Я не хочу отпускать тебя, — твёрдо сказал доктор, не отводя глаз от Уилла, он вытащил его ногу из воды и чмокнул в сырую пятку, — Не хочу. Останься со мной.
— Я с тобой, — совсем смутившись, сказал покрасневший Грэм.
— Приедешь сегодня вечером? — спросил Ганнибал и потёрся щекой об ступню священника, — Я приготовлю тебе ужин.
— Если ты хочешь, — опуская глаза, шепнул Уилл.
— А ты? Ты не хочешь? — нахмурился Лектер.
— Хочу, — поспешно сказал Грэм и улыбнулся, — Я приеду к девяти.
Провалявшись ещё полчаса в воде, они вылезли из остывшей ванной, вытерлись и позавтракав яйцами пашот, разбежались по своим делам. Ганнибал и так в последнее время растерял почти всех пациентов, поэтому дел у него особо не было. Всего два человека на послеобеденное время, поэтому он собрался и поехал в магазин за продуктами. В морозилке ещё было немного замороженных ‘особенных’ кусочков, но Ганнибал не намерен был кормить Грэма человеческим мясом. Он и так вчера неплохо поразвлекался, смотря, как мэр города кушает свою любовницу. Точнее, раньше его бы это позабавило, если бы все мысли не были заняты священником, который в этот момент голышом спал в его кровати. Как бы он не пытался сосредоточиться на своих играх, это всё как-то потеряло свою важность для него. Лектер решил приготовить курицу с овощами, свежий салат и постные пирожки с грибами. Постояв у витрин с алкоголем, Ганнибал передумал его покупать, он будет только мешать, да и Уиллу не очень это полезно, лучше гранатовый сок. Затарившись по полной он добрался до дома, кое-как провёл два сеанса и принялся готовить важный ужин. Лектер по прежнему не рассчитывал на то, что их отношения перейдут на новый уровень, но готов был смириться и с тем, что имеет на данный момент.
К девяти стол был полностью накрыт и Ганнибал мерил шагами гостиную в ожидании своего любимого. Несмотря на то, что Лектер накинул на себя овечью шкуру и даже вёл себя соответственно, волчьи клыки всё равно просвечивали и вырывались наружу. Уилл провёл в его постели ночь и сегодня приедет опять. Всё просто и прозрачно для кого угодно, но не для священника. Один раз доктор уже всё перепутал, решив, что Грэм всё понимает и несмотря на своё раскаяние и сожаление, он опять начал злиться. Оральных ласк снова показалось мало, сколько уже можно мучить его этими подростковыми играми. Звякнул дверной звонок и Лектер побежал открывать, надеясь, что радость от встречи, смоет злость. Ганнибал распахнул дверь, посмотрел на Уилла и расстроено отступил назад, священник был в рясе и он понял, что скорее всего они просто поужинают. Грэм прошёл мимо, повесил сумку на вешалку, помыл руки и уселся за стол.
Лектер постарался на славу. Последствия вчерашней вечеринки убрали ещё ночью и дом блестел чистотой и порядком. Несмотря на простоту блюд, стол был сервирован, как для приёма британского министра, композиция из цветов в центре, хрустальные фужерчики, салфетки, сложенные конусом и свечи, для романтики. Первое, что бросилось в глаза Уиллу, это поднос с пирожками и он радостно улыбнулся Ганнибалу. Вообще, священника мало интересовала окружающая его мишура, стиль и дороговизна предметов, которой доктор уделял огромное значение, его интересовала еда и сам хозяин дома. На остальное он не обратил никакого внимания. Такой большой и сильный доктор, напоминающий одинокого графа Дракулу в своём замке, притягивал его так же сильно и так же запретно, как и сам Уилл манил Лектера к себе. Священник в душе улыбнулся, кажется он понял, чего хочет Ганнибал и чего хочет он сам. Они поужинали под классическую музыку и Грэм рассказывал Доктору чужие секреты. Эта греховная парочка давно забила на все правила и с недавних пор они рассказывали друг другу чужие исповеди и от души над ними смеялись. Ганнибал, конечно становился лучше, под влиянием священника, но и Грэм потихоньку скатывался вниз. Ужин подходил к концу и доктор, как безумная курица наседка, с наслаждением смотрел, как Уилл, чуть не вылизал тарелку и понадкусывал все пирожки, чтобы порадовать повара. Лектер так и не понял, есть ли у него право потащить Грэма наверх или нет, но то, что тот явился в рясе, видимо должно было ему напомнить кто перед ним и он сидел, как истукан, не зная, что делать дальше.
— Какой у тебя большой дом, — сказал Уилл, вертя головой по сторонам, — Вчера я не особо обратил на это внимание. Тебе не страшно тут одному?
— Нет, не страшно, — рассмеялся Ганнибал. — Я вышел из того возраста, когда боятся темноты и шорохов по углам. Что будем делать? Хочешь я сыграю тебе на рояле?
— В другой раз, Ганнибал, — Грэм решительно поднялся, обошёл стол и сел на колени к доктору, обвив его шею руками, — Я думал мы закончим то, что не успели вчера.
— Обязательно, Уилл, — радостно сказал Лектер, с улыбкой прижимая священника к себе, — Пошли?
Грэм кивнул, спрыгнул с коленей Ганнибала и сам потянул его наверх. Хоть Уилл и пытался вести себя смело, Лектер почувствовал, как дрожат его руки, поэтому он остановил его около спальни, прижал в себе и нежно поцеловал.
— Я не настаиваю, Уилл, — прошептал доктор, целуя покрасневшее ушко священника.
— Зато я настаиваю, Ганнибал, — ответил Грэм, выпутываясь из объятий и открывая дверь, — Мне это нужно.
Они зашли в полутёмную комнату держась за руки и остановившись посередине, снова начали целоваться. Уилл отодвинулся от Лектера, быстро развязал свой поясок, стянул рясу и всё что было под ней, покидал всё это перед ногами обалдевшего доктора и встал перед ним на колени. Снял крестик с груди, бережно отложил его в сторону, отыскал свой пояс, сам завязал себе глаза и прижался к бёдрам Лектера.
— Накажи меня, Ганнибал, — прошептал Грэм, нащупав ремень он начал его расстёгивать, — Я так плохо себя вёл.
Ошарашенный Ганнибал, даже почувствовал лёгкое головокружение от происходящего и начал поспешно раздеваться, кидая одежду по сторонам и оставшись голым, всё ещё нерешительно замер.
— Я плохой священник, Ганнибал, — простонал Уилл, тыкаясь носом доктору между ног, — Накажи меня. Я заслужил только наказание.
Последние сомнения развеялись и Лектер схватив Грэма за волосы, протолкнул свой член ему в рот.
— Соси, — грубо велел доктор.
Уилл, услышав приказ, радостно кивнул и бросился сосать, издавая головокружительно пошлые звуки. Он громко причмокивал, мяукал, выпускал член изо рта и вылизывал его по всей длине, елозил на полу и постанывал, вцепившись руками в бёдра Ганнибала. Лектер не мог оторвать глаз, от голой фигурки на полу, так старательно выполнявший приказ и побоялся кончить раньше времени.
— Хватит, — сказал доктор.
Грэм послушно выпустил член изо рта и нащупав ремень на полу, протянул его Лектеру, подставляя спину для наказания, но тот откинул его в сторону и поднял священника с колен.