Когда священник заснул, Ганнибал ещё долго размышлял о лжи, окутавшей всю его жизнь и возможных последствиях. У него не было маниакального желания убивать и пожирать слабых, но он занимался этим всю сознательную жизнь и так просто отказаться от этого всего, не представлялось ему возможным. В нём всегда кипела какая-то злоба, не открытая, не видная другим людям, но он хорошо знал, что она есть и кормил этого зверя, убивая грубиянов и людей, которые портили генофонд всей планеты. Лектер с детства считал себя умнее и значительнее всех окружающих, никто не мог блеснуть знаниям языков и истории, так как он, никто не выглядел стильнее и опрятнее, никто не подавал такие роскошные блюда, где всё было продуманно до мелочей и никто не мог обмануть или прогнуть его под себя. И лишь в присутствии Грэма его мозги плавились так, что он купился на такую корявую ложь о несуществующей невесте, поверил в неё и чуть не сгинул от ревности и злости, даже не предположив, что священник всё выдумал. Но Ганнибал всю жизнь был одинок, это его не нервировало, а скорее наоборот, успокаивало и защищало от ненужных объяснений, например, почему дома не ночевал, что за кровь на пиджаке, откуда человеческая нога в морозилке или зачем тебе скальпель в кармане. Его род занятий не подразумевал совместное проживание под одной крышей, тем более с таким человеком, как Уилл и ему предстояло сделать свой выбор, как сделал его Грэм, который был готов покинуть церковь ради доктора. Кинув на одну чашу весов всю свою жизнь, утопические взгляды и гастрономические вкусы, а на другую чашу, любовь и воспоминания о прошедшем месяце, Ганнибал, прижимая к себе спящего священника, именно этой ночью, сделал свой выбор. Уилл вцепился в него, как энцефалитный клещ, пробираясь по самую кожу, и заражая нежностью и счастьем, от обладания другим человеком полностью и без принуждения, поэтому Лектер ласково назвал его ” любимым энцефалитиком», поцеловал в макушку и заснул, улыбаясь во сне.
Целую неделю им удалось пробыть на сто процентов счастливыми и ни разу не поссориться, но научиться не быть одному не просто, особенно, если ты перевалил за определённый возрастной рубеж. Каждый из них в обычной жизни был окружён огромным количеством людей, но при этом, они оставались одинокими, как аквариумные рыбки, которые наблюдают за жизнью других, через толстое стекло. Лектер всегда вращался в высшем обществе, где имел огромный вес, благодаря своему интеллекту, профессии, внешности и деньгам, а его дом считали «Алмазным фондом», куда с трудом можно было попасть, а уж если тебе это удалось, то ты мог только помалкивать и с восхищением озираться по сторонам. Его даже самые простые ужины, превращались в настоящий светский приём, где самый замусоленный врач, мог почувствовать себя министром здравоохранения и Ганнибал, всем своим поведением, практически убеждал тебя в этом. Неудивительно, что он мог так долго безнаказанно безобразничать, ведь в Америке, профессия доктор, это практически золотой билет, а богатый, красивый и не женатый врач, это просто сказочная удача и люди падали к его ногам, утоляя его жажду власти и контроля. А Грэм, был также окружён вниманием с утра до вечера, его сан поднимал его над другими людьми, которые целовали ему руки, за добрые слова, ловили его взгляд или считали его последней надеждой, которая могла помочь им справиться с болью или потерей. Как оказалось, эта милая парочка была абсолютно зеркальной, имела власть и влияние на людей, одними словами могли заставить почувствовать тебя значимым и нужным и легко ставили перед собой на колени всех подряд. Ни Ганнибала, ни Уилла, никто не мог поставить на колени сам, и лишь встретив друг друга, они сломались в более сильных и властных руках, чем их собственные и подчинились друг другу на сто процентов.
Лектер по прежнему уговаривал Грэма прийти к нему на приём, отказываясь начинать беседу раздетым и возбуждённым, как предлагал ему священник и всё-таки ему это удалось, но не сразу. Сначала они пережили первую семейную ссору, выясняя, кто бросил сырое полотенце на полу в ванной, упираясь упрямыми лбами друг в друга и брызгая слюной. Доктор, не способный на такое свинство, был поражён настойчивостью священника, который упорно шёл в отказ и так выбесил Лектера, что был схвачен и отшлёпан ремнём по лживым ягодицам и жёстко оттрахан прямо в ванной, упираясь носом в несчастное полотенце. Придя в себя, Ганнибал испытал стыд за своё поведение, но увидев, как доволен Уилл, понял, что его тупо спровоцировали и он дал священнику то, чего тот так хотел и добивался своим поведением. Лектер тоже далеко не плюшевый зайка и эта история помогла и ему, выплеснуть ярость и жестокость, и насладиться властью над другим человеком, нехватка которой, скопилась в нём за время беспросветной нежности и ванили. Именно такой секс стал помогать им ужиться вместе и не разбежаться на первых порах, этим двум людям, привыкшим быть одинокими и ни с кем не делить свой быт.
Наконец, они выбрали время для сеанса и священник сидел в предбаннике, волнуясь и переживая, так как ни разу не был на приёме у психиатра. Хотя он видел это врача и голым, и бежавшим в уборную с рулоном туалетной бумаги, Лектер настоял на официальности, и Грэм прибыл чуть пораньше и рассматривал картинки на стенах и листал старые журналы. Точно в срок дверь распахнулась и в проёме показался доктор, одетый как на свадьбу, причёсанный и дружелюбный, как гиппопотам.
— Уилл Грэм, добрый день, — сверкнул глазками Ганнибал и отодвинулся пропуская Уилла в кабинет, — Прошу Вас, проходите.
Священник картонно улыбнулся в ответ и уселся в огромное и удобное кресло из натуральной кожи. Доктор сел напротив, закинув ногу на ногу, приготовил записную книжку и кивнул, обозначив начало беседы.
— Уилл, я уже знаю часть твоего детства и причины, выбора твоей профессии, — начал доктор, — Но мне хотелось бы задать тебе вопросы, которые я не смею озвучить в нашей с тобой жизни. Ты не против?
— Нет, доктор Лектер, — сказал Грэм, — Я весь во внимании.
Ганнибал немного замялся и почесал карандашом нос.
— Только будь честным со мной, Уилл, — попросил доктор, — Иначе терапия не поможет. Если не захочешь отвечать, так и скажи, но не выдумывай ничего, я так понял, ты в этом мастер. Я не смог распознать твою ложь однажды и теперь сомневаюсь в каждом твоём слове.
— Я всё понял, — кивнул священник, — Приступим?
— Давай порепетируем, Уилл, — ехидно сказал Ганнибал и невинно спросил, — Сколько у тебя было половых партнёров за всю твою жизнь?
— Тридцать шесть, включая тебя, Ганнибал, — с нежной улыбкой ответил Грэм, — А у тебя?
— Что? Сколько? — вскочил на ноги обалдевший Лектер.
— Боже, успокойся, я же пошутил, — рассмеялся священник, — Один, всего один и он стоит весь зелёный прямо передо мной. Прости, я больше не буду.
— Не будет он, — нервно опускаясь обратно в кресло, ответил доктор, — Я чуть язык не проглотил от шока. Один? Только я? — радостно улыбнулся успокоенный Лектер, — Правда?