Лектер, получив уведомление о новом преступлении уже ждал его и смог быстро прочесть послание. Последняя роза, по виду практически идентичная с предыдущими, всё-таки отличалась от них. Такой цветок был редкостью, и рос лишь в одной оранжерее, недалеко от Балтимора и доктор сразу же отправился туда, не дожидаясь, пока дойдёт и до всех остальных. До этого он замутил лёгкий флирт с Аланой Блум, чтобы убедиться, что это не ловушка для него самого и изредка получать от неё обрывки тайн следствия. Мало кому нужная, хоть и симпатичная девушка, плыла в его руках и в постели делилась с ним ужасами новых преступлений. В момент этих странных сообщений от шизанутого педофила, главный и самый толковый профайлер в команде по поиску Потрошителя, неожиданно слёг с энцефалитом, и у Ганнибала был шанс опередить ФБР и самому найти своего поклонника.
Добравшись до места встречи, Лектер столкнулся с высоким чернокожим мужчиной, который облокотившись о стену, с трепетом и волнением ждал его с цветком в руках. Время на долгую беседу не было, и доктор практически сразу же набросился на шокированного такой встречей Тобиаса, пытаясь задушить его голыми руками, за насилие над детьми и неприятности, которые могут доставить ему эти нелепые любовные послания. Но Бадж тоже не был плюшевым мишкой, высокий и сильный мужчина, он оказал серьезное сопротивление и они сцепились в драке, как в предсмертном танце, упав на землю и пытаясь сломать кадык друг у друга, сдавливая чужое горло. Конечно, у доктора опыта в реальных убийствах было намного больше, чем у детектива, который привык убивать лишь слабых и измученных детей, и Тобиас, уже практически теряя сознание, ослабил руки, изловчившись достал пистолет из кобуры, и выстрелил в Ганнибала, но дрожащие руки его подвели и он попал лишь в стеклянную стену, которая с грохотом рассыпалась, засыпая всё стеклом.
Доктор, потеряв инициативу в бою, мгновенно откатился в сторону и извинившись перед Баджем, предложил всё-таки поговорить.
— Простите мою внезапную реакцию, — убирая растрёпанные в драке волосы со лба, сказал Лектер, — Она вполне предсказуема, не каждому удавалось выйти на меня.
— Понимаю, — недовольно кивнул Тобиас, — Я просто хотел поговорить с вами.
— Рад это слышать, — снисходительно улыбнулся доктор, — Может назначим встречу в более подходящем месте? — Ганнибал покрутил головой, — Я уверен, что сработала сигнализация, и с минуты на минуту сюда приедет служба охраны, что ни мне, ни вам не нужно.
Бадж нахмуренно задумался, не опуская пистолет и обиженно рассматривая своего кумира. Потрошитель повёл себя так же, как и его собственная мать, которая презирала и ненавидела его за сам факт существования, и не захотела даже выслушать и поговорить. Неизвестный мужчина, сидящий перед ним на земле и стряхивающий с разорванной одежды осколки стекла, сделал тоже самое, просто сразу попытался убить, а Тобиас так ждал их встречи и так на неё рассчитывал. Все его эмоции отражались на его расстроенном лице и Лектер без труда их прочитал, понимая, что счёт уже идёт на секунды. Доктор не смог бы так долго выживать и быть не пойманным, если бы носил в карманах погремушки и розовые лепестки, и неуклюже поднимаясь на ноги, под внимательным взглядом педофила, Ганнибал умудрился незаметно достать из каблука небольшой ножик и не раздумывая, швырнул его в горло оторопевшему Баджу, который рухнул на землю, выронив пистолет. Доктор бегом подбежал к раненому, выдернул нож и бегом, в силу своих возможностей, покинул оранжерею, уже практически слыша звук сирен. Машину он оставил далеко от этого места, и решительно пошёл в другую сторону, добравшись за несколько часов до церкви, где его и нашёл Уилл Грэм, принявший его в свои заботливые объятия.
А Тобиаса Баджа спасли приехавшие на вызов охранники, успевшие вызвать реанимацию, и погрузив почти бездыханное тело к себе в машину, выехали к ним навстречу. Прийдя в себя в больнице, детектив смог объяснить свои выводы и своё присутствие на месте преступления, знанием цветов и попыткой задержать педофила или Потрошителя, но кто на него напал он не видел, так и оставшись бесполезным свидетелем. Спасая свою жизнь, Бадж уговорил агентов ФБР пустить в новостях слух о его гибели, не называть своего реального имени и покинув больницу, продолжил поиски своего злобного Потрошителя.
Спустя много месяцев, абсолютно случайно, он напоролся на фотографию Уилла, стоящего около своей церквушки и с радостью, увидел рядом с ним доктора, которого так долго искал, и не теряя ни минуты, поехал в церковь и не намерен был покинуть её, не получив нужную ему информацию, зная, что если Потрошитель снова узнает о его поисках, убьёт, не оставив шанса даже на разговор. То, что священник как-то связан с загадочным маньяком, чуть не убившим его, Тобиас догадался по его взгляду, так заметному на фотографии. От простого человека это мог быть и добродушный взгляд, но от Чесапикского Потрошителя, это практически признание в любви, а раз этот смешной священник так дорог ему, значит есть шанс перетянуть поводья разговора в свои руки.
Комментарий к 13. Тобиас Бадж. История жизни. Захотелось разбавить или немного разманьячить свою историю, рассказав вам о Тобиасе, его жизни и как он появился в этой церкви.
Надеюсь я не слишком затягиваю историю, и вы не теряете к ней интерес. Интересно ваше мнение, получилось ли у меня создать действительно мерзкий образ.
====== 14. Можно ли людей заставлять выбирать? ======
Кровь на полу казалась совсем чёрной в приглушённом освещении церкви, делая её не такой пугающей, как при ярком свете, но неотвратимо подступающей ближе, неся с собой смерть. Уилл так и не отпустил маленькую ручку Эбигейл и с силой дёрнув девочку к себе, опять упал на пол, со страхом заглядывая ей в лицо. Эбби не пострадала, была напугана, но жива здорова и как всегда не кричала, а тихонько скулила. Прожив три года с глухонемой мамой, она редко использовала голос, чтобы донести свои чувства, стараясь передать их взглядом или жестом, и сейчас, священник отчётливо читал на её лице страх, но не боль. Грэм перевёл взгляд на лужу крови, наконец осознавая чья она, и в этот момент Скалли рухнула на пол. Она упала не как актёры падают в кино, театрально раскидывая руки и принимая изящную форму, а просто грохнулась вниз, как подкошенная, создавая последний звук в этом мире, и осталась лежать неподвижно, в собственной крови и с широко открытыми глазами. Священник посмотрел на убийцу и успел заметить испуг, даже настоящий шок от произошедшего, прежде чем тот взял себя в руки и злобно вскочил на ноги.
— Что ей было надо от меня? — почти закричал Тобиас, отпрыгивая от лужи крови и шаркая подошвами об пол, стирая кровь, — Кто это?
— Она просто мать, испуганная мать, которая поспешила на помощь своему ребёнку, — печально ответил Грэм, начиная потихоньку отползать назад, — Зачем ты её убил? Она бы не смогла навредить тебе.
— Получилось само собой, — ответил Бадж и наклонился над трупом женщины, — Это случайность. Я не виноват.
— Случайность? — удивился Уилл, — Разве можно убить случайно? Ты пришёл сюда с оружием, значит ты виноват в этом. Что тебе надо от нас?
Детектив всё ещё был растерян тем, что сделал. Он ещё не убивал никого просто так, пока ни разу. Его мать сама заслужила то, что с ней произошло, а бедные мальчики, он считал, что помогает им, не все такие сильные как он, чтобы пережить изнасилование. Он даже сам себе с трудом мог объяснить, почему убивает детей, но какие-то важные причины у него для этого были. Иногда Бадж понимал, что он психопат и что с ним будет, если он попадёт в тюрьму, что там с ним сделают. До педофилов не опускаются нормальные зеки, и его отдадут «петухам» или просто будут трахать черенком от швабры, пока он не умрёт от заражения крови или от разрывов, его будут бить каждый день, заставлять ходить только на корточках или стоять по пояс в выгребной яме, на него будут мочиться и макать головой в парашу, а если получат молчаливое согласие на его смерть, убьют, заставив вспоминать имена всех детей, что он убил. И что даже Чесапикский Потрошитель побрезговал им, опускало его так ниже плинтуса, что туда уже не пробивался солнечный свет. Так что детей он убивал ради их же блага, чтобы они не стали таким как он, а вот смерть несчастной женщины, напугала его больше всех зверств, что он совершил.