— Мне просто нужно найти этого человека, — упрямо ответил Тобиас, снова доставая газету и тыкая ей священнику в лицо, — Сказал бы сразу как его найти, ничего бы не случилось.
Уилл уже сидел почти около алтаря, спрятав за спину Эбби и снова взял газету, посмотрев на своего доктора.
— Зачем он тебе? — спросил Грэм, — Что тебе от него нужно? Может я могу тебе помочь?
— Зубы мне заговариваешь? — окрысился Бадж, — Ждёшь кого-то?
— Никого я не жду. Тобиас, верно? — доходчиво и тихо сказал священник, — Я не могу тебе помочь с розыском этого человека, но может быть с чем-нибудь другим смогу?
— И чем же, святой отец? Помолишься за меня? — неожиданно серьёзно спросил детектив и опустился перед Уиллом на пол, но по прежнему держа пистолет в руке.
— Это само собой, обязательно, — просто ответил Грэм, — Просто скажи мне, вдруг я помогу?
— Зря вы его защищаете, не всегда надо пытаться спасти, святой отец, если я его найду, я избавлю мир от огромного зла.
— Да никого я не защищаю, — ответил Уилл и посмотрел на мёртвую Скалли, — Пока я вижу злость только в тебе, и я могу помочь избавиться от неё, если ты позволишь.
— Я просто хотел с ним поговорить, — сдался детектив, не в силах бороться с таким вниманием и желанием помочь.
— Поговори со мной. Поверь мне столько, сколько я слышал разных вещей, наверное никто никогда не узнает, — доверительно сказал Уилл, — Ведь есть тайна исповеди, всё останется между нами.
Тобиас снова присмотрелся к священнику. Несмотря на то, что в нескольких метрах от них лежала мертвая женщина, и сам мужчина находился почти под прицелом пистолета, он был спокоен, как скала, смотрел с вниманием и даже сочувствием. Понимая, что ему всё равно придётся убить Уилла, то почему бы не поговорить с ним, ведь именно возможности выговориться и попытаться быть понятым, так долго искал Бадж. Они посмотрели друг другу в глаза, прекрасно понимая чем закончится беседа. Детектив знал, что он убьёт священника, и Грэм это знал, но он смотрел так, как будто хотел спасти не себя, а Тобиаса, и Бадж не мог проигнорировать этот взгляд. Он так давно избегал человеческих глаз, боясь увидеть в них презрение и отвращение, и мог смотреть только на мальчиков, которых убивал, наслаждаясь их страхом и болью, что взгляд полный сочувствия и понимания, обездвижил его и он положил пистолет на пол и взял Уилла за руки. Ему показалось, что кто-то видит его впервые в жизни, по настоящему видит и хочет помочь.
— Святой отец, — страстно зашептал он, — Я так одинок, я пытался всё изменить, старался как мог, но всё всегда было против меня.
— Тобиас, — покровительственно и очень ласково сказал Грэм, пожимая его руки, — Я могу открыть тебе один секрет. Мы все одиноки. Все. У меня было тяжёлое детство, жестокий отец, я выбрался из этого с меньшими потерями, чем многие, но человек всегда остаётся один на один со своими мыслями. Можно иметь семью, братьев и сестёр, кучу детей и друзей, но как только закрывается за ними дверь, и вот, ты снова один. Надо научиться жить в ладу с собой, и тогда одиночество не коснётся тебя.
— Но как, святой отец? — с надеждой спросил Бадж.
— Помирись с самим собой и главное, пусти кого-нибудь внутрь. Я пустил в себя бога и он всегда со мной, — ответил священник и погладил детектива по голове, — Я могу научить тебя этому.
— Вы поможете мне? — Тобиас опустил голову и закрыл лицо руками, — Помогите, пожалуйста, я так больше не могу.
— Хорошо, хорошо, успокойся, — ответил Уилл, — Скажи мне, что ты натворил?
— Я не такой как все, понимаете? — детектив посмотрел на Грэма пустыми глазами и быстро затараторил, — Мама, она ненавидела меня, смотрела на мои страхи и радовалась им, видела, как меня насилуют и ничего не делала. Понимаете, НИЧЕГО!!! Но я её проучил, — внезапно злобно улыбнулся Тобиас, но потом опять сник, — Убил её и ни капельки об этом не жалею, а потом, потом я остался совсем один. Иногда мне казалось, что люди настолько меня не видят, что однажды начнут проходить сквозь меня, как по пустому месту и я буду кричать, а они меня всё равно не заметят. Да, я похищал мальчиков, играл с ними, некоторых даже съел, но я не виноват, это она во всём виновата. Она!!!
— Ты прав, Тобиас. На ней огромная вина, — священник снова погладил его по голове, — А зачем ты ищешь мистера Виндзора? Что ОН тебе сделал?
— Он тоже меня оттолкнул, — губы Баджа дрогнули и он снова спрятал лицо, закрыв его руками, — Он сам убийца, Чесапикский Потрошитель, убивает и ест своих жертв, но даже он попытался меня убить, как будто бы он лучше, чем я. Я что хуже всех? Хуже психопата маньяка? Я всего лишь играл с мальчишками, а он убивает всех подряд, и я недостоин его дружбы?
— Ты достоин понимания, — тихо ответил Грэм, аккуратно и бесшумно поднимая с пола пистолет, — Сколько искалеченных душ я смог излечить, помогу и тебе, — Уилл посмотрел на Эбби, крепко сжал её руку и направил оружие на детектива, — Иди с миром, сын мой, и знай, ты был услышан.
Второй за вечер выстрел прозвучал также оглушительно, как и первый, и как закрученный розой ветров вихрь, продолжал гудеть по всей церкви несколько минут. Уилл выстрел прямо в грудь Тобиаса, и пуля разорвав его руки в клочья, попала почти в самое сердце. Бадж успел кинуть обиженно — облегчённый взгляд на священника, прежде чем упасть перед ним на пол и выпустить последний воздух из пробитых лёгких. Священник наклонился к самому лицу детектива, неотрывно смотря в глаза, стараясь уловить момент, когда душа покидает тело, но сзади в полный голос заревела Эбигейл, и Уилл повернулся к ней, чтобы обнять и успокоить.
Такими и нашёл их Лектер, когда спустя полчаса зашёл в церковь. Грэм сидел на полу, с разбитым лицом и дрожащей девочкой на руках, облокотившись на алтарь и тихо напевая колыбельную, а перед ним лежало два трупа, всё вокруг было залито кровью и пахло каким-то безумием. Ганнибал был так шокирован картиной, представшей перед его глазами, что даже не кинулся к ним на помощь, а смог лишь медленно подойти, с трудом передвигая ноги, как будто бы шёл по пояс в воде. Сначала он подошёл к Скалли, бегло осмотрел её и закрыл мёртвые глаза, мельком взглянул на тело Баджа, и лишь потом аккуратно приблизился к Уиллу, выдергивая из его скрюченных пальцев пистолет и пытаясь забрать Эбигейл.
— Уилл, — потряс его за плечо доктор, — Уилл, родной. Очнись. Что произошло?
Но Грэм не отвечал, а лишь сильнее держал Эбби, не отдавая её Лектеру, и не поднимал глаз от пола. Ещё раз посмотрев на мёртвого педофила, Ганнибал, конечно, понял примерно, что произошло, и то, что любимый человек впервые отказался на него посмотреть, дало осознание того, что они поговорили и священник всё знает.
— Уилл, посмотри на меня, — затряс его снова Лектер, от отчаяния начиная злиться, — Да очнись ты, сколько можно.
— Уходи! — ответил ему Уилл, не поднимая головы, — Уходи, Ганнибал, я должен вызвать полицию, лучше тебе здесь не находиться, когда они приедут.
— Хорошо. Я заберу Эбигейл? — спросил доктор, протягивая к ней руки.
— Нет! — воскликнул Грэм, — Нет. Она останется со мной, иди домой и принеси мне телефон, пожалуйста, он в моей комнате остался.