Ганнибал вскочил среди ночи и увидев около себя кого-то, со всей дури вломил по нему пяткой, роняя его на пол. Грэм вскочил с пола и кинулся было к доктору, но тот резко сел, схватил его за шею и прижал к кровати. Пока Грэм корчился в его стальном захвате и пытался вздохнуть, Лектер поводил глазами по сторонам, немного нахмурился, возвращаясь в реальность и перевёл взгляд на священника, который уже слегка позеленел и почти перестал сопротивляться. Тряхнув головой, Ганнибал наконец-то убрал руку и начал вылезать из постели, игнорируя Уилла, который возился где-то в его ногах, ловя ртом воздух.
— Где моя одежда? — угрожающе прошипел доктор.
— Она вся испорчена, — садясь на кровати, с трудом прошептал Уилл, — Куда вы собрались, вам ещё рано вставать. Полежите ещё немного, а вечером я отвезу вас домой. Я вас не отпущу.
— А, отец Уилл? Так вы меня выхаживаете, — с усмешкой сказал Лектер, — Мой маленький развратный священник с тяжёлыми яйцами и маленьким членом переживает за меня?
Грэм не нашёлся что ответить и поднялся на ноги. Он поднял с пола библию и чётки, которые упали вместе с ним на пол и строго посмотрел на Лектера. Буйнопомешанных и озлобленных людей он не боялся.
— Возвращайтесь быстро в постель, — брови Грэма сошлись на переносице, этим он скорее рассмешил доктора, чем напугал.
— Хорошо, хорошо, — Лектер открыто скалился, смотря на забавного священника, — Только отведите меня в туалет и я вернусь в кровать.
Сделав все свои дела, доктор вернулся обратно и заснул, а Уилл опять сел на стул, охранять сон этого странного мужчины. Он его не боялся и все те истории, которые тот ему рассказывал об убийствах, считал выдумкой.
Снова Ганнибал проснулся уже далеко после обеда. Он чувствовал себя нормально и был рад, что не уехал ночью. Вылезая из постели он чуть не наступил в маленький горшочек, стоящий на полу у кровати. Рядом с ним лежали кусочки бумаги, и поняв, для чего это всё тут лежит, чуть не рассмеялся в голос, представив себя, сидящим на этом крошечном горшочке с нарисованными ромашками. На столе стояла тарелка с хлебом, варёными яйцами и яблоком, а также кувшин с водой и стакан. Вся обстановка напоминала скорее военный госпиталь второй мировой, чем обычную комнату, жалкая обстановка, перебинтованный человек, грубая пища на столе и горшок в углу. Пошарив по углам и не найдя никакой одежды, доктор понял, что делать нечего и влез в церковную рясу, приготовленную для него и выглянул за дверь. Церковь была забита народом, шла служба и отец Уилл что-то с полуулыбкой читал, обращаясь к окружающим и его внимательно слушали, с почтением и уважением. Лектер вспомнил, что так же был поражён мягким и добрым голосом этого священника, когда случайно попал в эту часовню полгода назад. Он вызывал чувство успокоения и умиротворения, и то, что его маленькая шалость с совращением удалась, немного, но вызывало в нём стыд. Интересно, стали бы эти люди также тянуться к Уиллу, если бы видели, что он вытворяет на исповеди. Почувствовав неуместное возбуждение Ганнибал отошёл от дверей. От греха подальше доктор вернулся к столу, сел кушать и дожидаться, когда все разойдутся.
Грэм вернулся через несколько часов и нашёл Лектера, читающим библию на кровати.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Уилл.
— Вашими молитвами, отец Уилл, — Лектер встал и бросил библию на кровать, — Теперь вы меня выпустите?
— А вы на машине? Я не спросил…
— Да, но она далеко отсюда. Видимо сюда я пришёл пешком, и… спасибо, что не бросили умирающего в беде.
— Это мой долг, — скромно сказал Уилл, — Сейчас у меня исповеди. Но после семи я вас отвезу куда скажете.
— А можно и мне потом зайти и покаяться перед вами? Мне просто необходимо преклонить колени перед вами, за вашего доброе сердце.
— Конечно. Да, к-конечно, — Лектер не сводил глаз с Грэма и тот попятился назад, — Если вам необходимо…
Уилл не выдержал насмешливого взгляда доктора, выскочил из комнаты и бегом скрылся в своей маленькой комнатке за занавеской. Всё его спокойствие сдуло ветром, его затрясло от возбуждения при мысли о Ганнибале у него между ног. Дальше оральных ласк его фантазия не расширялась, но и этих мыслей было достаточно, чтобы заставить его вспотеть с головы до ног. Вдруг, занавеска отодвинулась и внутрь втиснулся Лектер.
— Я тоже хочу послушать исповедь. Надеюсь ты не против? Я постараюсь не мешать тебе.
Он поднял шокированного Грэма со стула, уселся сам, посадил его к себе на колени и задёрнул шторку. Уилла обняли за талию и прижали спиной к широкой груди. Священник даже не смог протестовать, он сидел неподвижно, и как всегда, был парализован в этих сильных руках. Лектер ткнулся носом в затылок Грэма, и тот чувствовал его дыхание на оголённом участке шеи, покрываясь мурашками от каждого выдоха. Доктор ничего не делал, только водил носом по кудряшкам Грэма, нюхал его и легонько прижимал к себе, полностью игнорируя палатку у него между ног и чего-то ждал. Тут в соседнюю комнатку кто-то вошёл, покряхтел, поздоровался с Уиллом и дождавшись невнятного ответа, начал что-то говорить. Вот тогда Лектер и зашевелился. Уложив его голову себе на плечо, он пробрался к нему под рясу, где в этот раз не было штанов, а только нижнее бельё. О себе он позаботился заранее и скинул свои трусы ещё в комнате, а вот с Уилла их пришлось стаскивать самому. Их игра давно приняла такую форму, где Грэм не делает ничего, зато ничего и не запрещает. Стянув с него боксеры, Ганнибал задрал обе юбки и усадил трясущегося священника к себе на колени, раздвинул его бёдра и вытащил свой член между его ног. Он не спеша гладил член Уилла, нежно теребил его яички, и заставив его сдвинуть ноги, сам легонечко тёрся об него. Доктор не делал резких движений, массировал самые чувствительные места и жарко дышал в затылок. Голос за перегородкой продолжал монотонно бубнить, но его никто не слушал. Всё это происходило в полной тишине, не считая нервного дыхания Грэма, который закрыл себе рот рукой, но, вдруг Лектер лизнул его шею и Уилл громко простонал. Голос резко замолк и парочка прелюбодеев застыла на месте. Грэм смог выдавить из себя извинения и попросил продолжать, но там видимо закончили и получив благословение, вышли. Они просидели минутку в ожидании, но в комнатку никто не зашёл, они остались одни. Возбуждение достигло тех пределов, когда медленные действия уже невозможны, Лектер столкнул Уилла, развернул к себе лицом и посадил к себе на колени, раздвинув его ноги по сторонам. Доктор схватил одной рукой Грэма за задницу, а второй, сжал их полусырые члены вместе и начал быстро им дрочить. Уилл вцепился одной рукой в волосы Лектера, а второй в решётку, дрожал, как полоумный, толкался бёдрами и не мог сдержать стонов и невнятных слов. Кончили они вместе, запачкав спермой всё вокруг и даже Ганнибал не смог сдержать себя, и на выдохе, что-то прохрипел.
Грэм упал на плечо доктора и казался мёртвым и как Лектер его не тряс и не тормошил, тот никак не реагировал. Тогда он пересадил потерянного священника на пол к себе между ног и сам принял ещё две исповеди и отпустил грехи. Неплохой священник бы из него получился, я вам скажу, внимательный и жадный до чужих грехов.
Потом они вернулись в комнатку, где Лектер нашёл ключи от машины в своих убитых брюках и они вышли на улицу — два священника, перепачканные спермой и слюной. Уилл завёл свою старенькую машину, отвёз доктора, куда тот сказал и высадил его у оврага, около Бентли и дав по газам скрылся на горизонте. Наш маленький священник погряз в самобичевание. Раньше, пока его глаза были закрыты или завязаны, это не казалось ему таким сильным грехом, как сейчас. Его сознание отказывалось это принять. Приехав домой, он не вставал с колен несколько часов, молился и плакал, и чуть не поехал в аббатство, чтобы снять с себя сан. Усталость уронила его, а на утро стало легче, но он принял решение прекратить этот разврат и больше не поддаваться соблазну.