Через несколько дней, когда Ганнибал приехал и привёз постиранную одежду, Уилл попытался запретить ему появляться и отказался принимать его в исповедальной, обозначив конец порочной связи. Но он плохо знал Лектера. Теперь, когда занавес тайны упал и он перестал скрываться, он стал приезжать в церквушку чаще, почти через день, и преследовал бедного священника с маниакальным упорством. Сидел на его службах, общался с прихожанами, Уилл мог обнаружить его в своей комнате, читающим книгу на его кровати или с ангельским личиком раздающим деньги беднякам. Он мог появиться днём или вечером, зажимал Уилла по углам, но тот отбивался и Лектер его отпускал. Как-то он приехал почти к семи вечера и привёз Грэму подарок; дорогую библию в золотом переплёте, священник принял её с благодарственным лицом, но отпустить грехи не пустил и снова прогнал доктора. Ганнибал начал злиться, он не мог понять, что произошло и куда делся его легковозбудимый дружочек. Не то чтобы он был очень нужен до этого, он скорее развлекался, но сейчас он понадобился ему позарез. Зная, какие страсти кипят в этой упрямой кудрявой головке он не мог усидеть на месте. Он удвоил свои усилия, и начал приезжать каждый день, но Грэм стоял намертво. Теперь он не сводил глаз с губ Грэма и хотел не только увидеть их сосущими его член, он мечтал попробовать их на вкус. Когда они оставались одни, он тащил Уилла в его комнатку, пытался залезть к нему в штаны, угрожал не доводить до греха, шептал свои желания в красные ушки священника, но до насилия пока не доходил.
Маленький священник даже не знал с каким огнём он затеял игру. Эти преследования начали ему нравиться, он дрожал от чувств под взглядом доктора, но хотел помучить его сам не зная почему. Он купил себе самые плотные трусы какие смог найти, чтобы они скрывали от Лектера возбуждение, которое он у него вызывал. Он трепетал и наслаждался своей маленькой властью и ждал чем всё это закончится.
Но наш милый неопытный мальчик всё-таки доигрался, и довёл Лектера до ручки.
====== 3. Как доктор дошёл до греха. ======
Ганнибал Лектер пил свой утренний кофе и пытался проснуться. Недавно ему стукнуло 46 лет, у него не было проблем с деньгами или здоровьем, отличная, а главное любимая работа и неплохой счёт в банке. Не мужчина, а просто сказка. Шикарный дом, престижная машина, он окружал себя чем хотел и кем желал. Работая психологом, он отлично разбирался в людях, видел их насквозь и мог сыграть на любых струнах души. Соблазнить, очаровать или убедить считать себя другом, не составляло для него никакого труда. Он был лишён детства, голод, одиночество и смерть любимой сестры, заставили юного Ганнибала быстро повзрослеть и сейчас, когда у него всего было в избытке, он придумал себе развлечения и игры, в которые с радостью окунался. Только игрушками были люди, попадающие в его окружение, а он, как дирижёр, махал палочкой и указывал, кому и когда можно подать голос. Если в его оркестре кто-нибудь фальшивил или раздражал, он с лёгкостью его прогонял, заменял кем-нибудь другим и наслаждался собой дальше. Но недавно одна паршивая овца затесалась таки в его круг, и гремела невпопад и дирижёра не слушала, махала библией перед его лицом, да ещё и нос воротила от неотразимого маэстро. У Лектера уже зубы крошились от злости, ведь он помнил, что эта овечка может его порадовать и даже очень, а не только бесить своим упрямством, ей надо просто напомнить об этом.
Ганнибал со злостью грохнул чашкой по стеклянному столику. Уилл Грэм. Развратный священник замусорил ему все мозги. Попав к нему первый раз на службу он действительно был очарован им. Умный, красивый, добрый и отзывчивый, вокруг него толпились люди, боролись за его внимание и нежную улыбку, он казался почти святым и безгрешным. Лектер всё пытался поймать его взгляд, но так и не смог. После службы он подошёл к нему за благословением, стоял в толпе бабушек, не отводил глаз от священника и пытался привлечь к себе внимание, но получил его равно столько, сколько и все. Быстрый нежный взгляд, опаливший его своей синевой, прикосновение пальчиков к его руке, тонкая улыбка и пара добрых слов. Всю дорогу до дома его сердце плавало в океане этих глаз, его образ не выходил из его головы весь вечер, а ночью, в его безумном сне, обнажённый священник во имя господа, просил Лектера его трахнуть. Ганнибал проснулся в луже пота, с каменным стояком и бросился в душ, чтобы скинуть своё напряжение. На его памяти с такими тяжёлыми яйцами он просыпался только в юности, во время гормональных взрывов, свойственной тому возрасту. Весь день он пробыл в тревоге, но совращать священника, это слишком даже для него. Днём, сидя на сеансе, слушая толстого и потного мужика, он неожиданно вспомнил свой сон, и вновь почувствовал возбуждение и с трудом его скрыл. Он давно отвык отказывать самому себе в своих прихотях, поэтому обкатав план Лектер всё-таки вернулся в церковь и как мы знаем, его план вполне удался.
Но не понимая самого себя он так и продолжал таскаться в эту часовню два раза в неделю. Грэм так быстро возбуждался и так громко и сладко стонал, что стал самой главной музой в его оркестре и вдруг, решил покинуть его, после личного знакомства. Лектер давно не мальчик, на секс он настраивался, требовались предварительные ласки и обстановка, но стоило ему понюхать дрожащего от возбуждения Уилла, как его член мгновенно поднимался, как будто доктору было 20 лет. Ему даже в голову не приходило, что когда-нибудь он будет думать гормонами, а не головой. О том, чтобы окучить Уилла он даже не мечтал. Всё-таки баловаться оральными ласками было бы вполне достаточно, Грэм был слишком добрый и отзывчивый и по меркам Лектера, реально его трахнуть был бы перебор. Хотя он мог, парень в его руках плавился, как пластилин. И вот, его отшили и гонят прочь.
Когда Уилл прервал их связь, Лектер конечно расстроился, но спокойно уехал домой. И тут и начался реальный крышеснос, который и привёл к тому, что произошло. Скромный похотливый священник начал приходить к нему во снах каждую ночь, причём в таких образах, что Ганнибал замучился бегать в душ. Уилл лежал на огромной кровати с безумными глазами и обливаясь потом, просил Лектера вставить ему, как можно скорее. Дальше стали появляться распятия, которыми священник раскрывал сам себя для него, или чётки, которые, стоящий раком Уилл, вытаскивал из своей задницы. Лектер отчётливо видел каждую бусинку, выскакивающую из ануса священника и даже слышал хлюпающий звук, но стоило ему протянуть руку, как он просыпался. Откуда в голове Лектера брались такие фантазии, даже ему было не понятно, но затянувшийся спермотоксикоз его просто замучил. Но самое ужасное, это то, что Грэм постоянно и настойчиво его звал и просил.
— Господи, скорее, Ганнибал, приди и трахни меня, — Уилл выгибался дугой и рвал на себе волосы, — Быстрее, я больше не могу ждать.
Но как только Лектер приезжал в церковь, Уилл хлопал глазками, что-то мямлил, но к себе не подпускал и Ганнибал сидел на службе и не сводил злобного взгляда со священника. Доктор хватал его в тёмных углах и пытался залезть ему в трусы, зная, что как только он схватит его за член, тот перестанет сопротивляться, но пока ему это не удавалось. Но Грэм не был категоричен, он отказал ему в любовных ласках, но не прогнал совсем. В его одурманенную голову не приходили мысли, что может он не понравился Уиллу, ведь до этого он не видел его лично, или, что священник просто не хочет это продолжать. Он слышал только стоны Грэма в исповедальной, его голос из сна, просящий трахнуть его и наконец, всё понял. Уилл хочет от него другого, ему тоже уже мало, того, что между ними было, он хочет с ним переспать. Чем дольше он об этом думал, тем сильнее в это верил. Любой взгляд казался манящим, любая фраза имела подтекст, любая улыбка священника, ободряющей. Давай же, Ганнибал, чего ты медлишь. Он поверил в это настолько сильно, что набил целые карманы презервативов и смазки, купил вина и готовой еды, и отправился к Уиллу на романтический ужин.
Когда он явился к нему, в начале восьмого, Уилл был один и что-то читал в своей комнатке. Лектер без слов накрыл на стол, нашёл два стакана для вина, снял пиджак и жилетку, чтобы придать вечеру игривости и пригласил священника к столу.