— Нет, Уилл, — Лектер грубо перебил Грэма и снова взял за руку, — Тебе там и есть самое место. Это меня там быть не должно. Позволь мне оплатить разрушения, которые произошли по моей вине. Я помогу с восстановлением церкви, даже сам приеду красить стены, если ты разрешишь. Можешь придумать мне любое наказание за мой поступок, я приму любое решение.
— Око за око? — Уилл даже слегка улыбнулся, — Это так не работает, Ганнибал.
Ганнибал опустил голову, борясь с желанием поцеловать руку Грэма, которую сжимал своими перебинтованными хищными лапками, но он решил убрать весь эротический подтекст из их отношений, если он хочет его вернуть. Он решил, но это было нелегко. Сейчас, больной маленький священник, вызывал желание обнять его, прижать к себе и ни с кем не делиться.
— Обещай подумать, — доктор пожал ему руку и нехотя отпустил, — Выздоравливай и мы восстановим церковь общими силами, а потом вернёмся к этому вопросу.
— Спасибо, что спас меня, — неожиданно поблагодарил Уилл и коснулся волос Лектера, убирая чёлку с его глаз и коснулся бинтов на руке, — Болит?
Ганнибал отрицательно качнул головой и встал со стула. Грэм проводил его глазами до дверей и немного приподнялся на подушках.
— Так за что, Ганнибал?
— Я… — Лектер запаниковал у выхода, — Я, видимо, так неправильно проявил свои права на тебя.
Доктор выскочил за дверь, а Уилл опустился обратно и лёг поудобнее. Права на меня? Грэм вспомнил, как Лектер вытащил его из огня, что не бросил и таскался там с ним в дыму и вопреки всей логике, почувствовал удовлетворение. Контрудар в виде смертельной опасности смыл шок от их ужина и заменил новыми эмоциями, но в этом надо было ещё разобраться.
Комментарий к 4. Контрудар Мысли Лектера мне даются легко, а вот святого Уилла, не очень. Может потому что я далеко не святая.
Но Грэм хороший и даже очень.
====== 5. Миру мир. ======
Прошло три месяца с той ночи, когда Уилл чуть не потерял невинность и жизнь, а Лектер, человеческий облик. Грэма хотели выписать из больницы раньше, чем доктора, но тот покинул здание вместе с ним. Ганнибал всё ещё побаивался, что священник не вернётся на свою должность, и поэтому потащился за ним, пока не убедился, что всё в порядке. Но он мог особо не волноваться, Уилл пришёл в себя ещё в больнице. Он был окружён заботой и вниманием от персонала и посетителей, практически завален подарками и вкусняшками от всех подряд. Лектер часами сидел в проходе, на стульях для посетителей и наблюдал за Уиллом через стеклянную стену. Грэм сидел на кровати с блаженной полуулыбкой на губах, засыпанный плюшевыми мишками и цветами, слушал кого-нибудь и печаль покинула его глаза. На нём не было воротничка, но то, что в палате находится добрый и светлый человек никто не сомневался. Около священника всегда кто-нибудь толпился или смотрел, как он наслаждается сладостями, которые ему тащили со всего города. У Ганнибала спина покрывалась липким потом, когда понимал, в какой кристально чистый колодец он плюнул.
Сексуальное вожделение покинуло Лектера, видимо сгорело на костре позора, который разжёг обиженный священник. Теперь это было другое чувство, любовь, граничащая с обожанием. Ужасные сны оставили его в покое и единственное желание, которое испытывал Ганнибал, это быть рядом и позаботиться о своём любимом человеке. Он впервые в жизни хорошо знал, что испытывает и так же впервые, не знал куда это его заведёт. Эти отношения не вели ни к чему конкретному, ни к сексу, ни к роману и не к свадьбе. Я слукавлю, если скажу, что доктор успокоился, но теперь это были совсем другие переживания. Несмотря на то, что Лектеру рекомендовали остаться и лечить ожоги на руках, он уехал. От пересадки кожи он отказался, и в местах, где прямой огонь коснулся кистей рук, остались отметины похожие на мятый полиэтиленовый пакет, но Ганнибал решил их не убирать, как память о том, что за всё надо платить. Этот красивый мужчина, помешанный на своём внешнем виде и выщипывающий любой лишний волосок из носа, оставил на себе эти уродливые отметины и не скрывал их.
Церковь устояла. Каменные стены пережили пожар и даже часть внутренней отделки не пострадала. Когда они приехали в часовню там было полно народу. Добрые люди, как муравьи ползали по любому не занятому участку, где-то работала бензопила или болгарка, что-то стучало и громыхало со всех сторон. Этим людям не платили денег, поэтому никто не филонил и не курил на травке, потные мужчины бегали туда-сюда, часть женщин им помогала, а вторая половина готовила обед на полевой кухне. Все очень обрадовались священнику и его «спасителю», накормили их кислыми щами и картошкой с рыбой, но не допустили к работам, велев им руководить.
Но денег на ремонт катастрофически не хватало и Лектер взял это в свои руки. Кинув клич по бриллиантовой верхушке общества, он созвал благотворительный обед для сбора средств и устроил из этого настоящее шоу. Собрав всю элиту в одну кучу, в самый разгар обеда он пригласил ведущего на маленькую сцену, который в самых ужасных подробностях рассказал о героическом поступке мистера Лектера, бросившегося в огонь на спасение человека. Уилл Грэм тоже сидел за одним из столиков, и не уловив весь сарказм ситуации, тоже приложил платочек к глазам в восхищении хозяином дома. Доведя до крокодиловых слёз половину зала, ведущий, неожиданно пригласил священника на сцену и под шквал аплодисментов, тот встал перед блестящей публикой. Гаденькая душонка Ганнибала хотела насладиться смущением Уилла, но тот был спокоен и заговорил с улыбкой и нежностью, как будто он был на службе. Никто не смеялся и не разговаривал, ложки и вилки не стучали по тарелкам, все слушали милого красивого священника, смотря ему в рот с восхищением и уважением. Доктор стоял недалеко от сцены, отчётливо видел профиль Грэма, слышал его голос и испытал мучительный укол ревности. Ему показалось, что сейчас все догадаются, какое сокровище перед ними стоит, захотят его забрать себе и ему придётся со всеми драться, чтобы отбить у них своего любимого. Лектер захотел выскочить на сцену и закрыть Уилла от всех, никому не позволить смотреть на него или слушать его голос, но он стоял на месте и задыхался от чувств и ревности. Им удалось собрать хороший улов с этих толстосумов и ремонт продолжился.
Принятое им решение, не преследовать и не домогаться священника, ещё было в силе, но сдерживать себя ему становилось всё сложнее. Уилл ни о чём не спрашивал и ничего не вспоминал, он даже не был грустным или упрекающим. Лектер приезжал в церковь каждый день, надевал рабочие брюки и толстовку и помогал всем кому требовалось, как простой работяга. Разнорабочий из него вышел так себе, он был весь в занозах, уронил на ногу ящик с гвоздями, испортил кучу хороших досок, но упорно приезжал и помогал. По вечерам Ганнибал приезжал домой, принимал душ и падал от усталости, но сразу засыпать не получалось. Иногда перед его глазами опять появлялся Уилл, голый и плачущий на своей разорванной рясе с крестиком в руках, и Лектер подскакивал в кровати как ужаленный, задыхаясь от стыда и ненависти ко всему живому. Однажды он не выдержал и выбежал ночью на улицу в поисках успокоения своей порочной сущности и встретил милую парочку, которая прогуливалась по ночному городу. Утром в отеле агенты ФБР обнаружили двух убитых людей, которым сняли кожу со спины, сделав из них коленопреклонённых ангелов в молитве и недосчитались некоторых органов. Доктор с любовью приготовил для Уилла обед из этих бедолаг, но приехав в часовню, так и не смог ему его отдать. При мысли, что Грэм будет есть человечину, Лектеру стало не по себе и он выбросил готовую еду в ближайший овраг.
Их отношения застыли, как болото. Ганнибал приезжал когда мог, а Уилл был ему всегда рад. Вот и всё. Когда церковь была готова к приёму верующих, Грэм торжественно провёл первую службу и превознёс своего друга до небес. Все хлопали в ладошки, обнимали доктора за оказанную финансовую помощь и спасение Уилла от огня, и тот скромно и величественно принимал похвалу, опустив глазки в пол. Люди настолько привыкли к Лектеру, что стали подходить к нему за добрым словом и советом, а один раз, когда Грэм приболел, доктор вообще провёл службу и никто не был против. Болезнь подкосила священника и несмотря на хорошее питание и уход, он похудел ещё больше и казался совсем прозрачным. Он всё чаще оставался в кровати, а Ганнибал заменял его в исповедальной и испытывал мысленные оргазмы, от того, что он был Уиллом Грэмом. Они много разговаривали и делились мыслями и воспоминаниями, сидели рядом и спорили о новом завете. Что Лектер стал частью его жизни, Грэм понял однажды, когда доктор просто не приехал. Уилл весь вечер не сводил глаз с дверей, рассеянно слушал окружающих и волновался в душе до мерзких трясущих судорог. Но когда Ганнибал так и не приехал даже ночью, Грэм сидел прямо на полу около дверей церкви, прислонившись к ним спиной и прислушиваясь к ночной тишине. К нему вернулся тот трепет, который он испытывал в первые месяцы их знакомства, возбуждение и желание, пропавшее в последние месяцы, пока они делали ремонт. Лектер вернулся через несколько дней, сказав, что был на конференции по работе и Уилл еле удержался, чтобы не кинуться к нему на шею.