— У меня есть здесь одежда? — интересуюсь у замерших у дверей девушек.
— Есть, но немного… Если Ваша Божественность пожелает, то мы можем сделать мерки, показать вам фасоны и отдать их портным.
— Не стоит, спасибо. И маленькая просьба: не зовите меня так, можно просто Мэйлинара. Непривычно слышать такое обращение…
Эта «Ваша Божественность» сильно резала по слуху. Я никак не могла понять, почему меня называют в такой форме. Похоже, они сами не знали, как ко мне обращаться, и придумали самое подходящее в той ситуации. Или просто первое пришедшее на ум…
Стоило только закончить с монетами, как почувствовала странное притяжение к комнате, в которой оказалась при переносе. Предупреждение Луиса о моём присутствии рядом с надоедливым ящером вошло в силу. Теперь мне ещё и нельзя отходить от него дольше, чем на десять-пятнадцать минут? И что же, теперь и в академию на занятия таскать с собой?! Вот же попадёт Луису, когда вернусь домой…
— Извините, Мэйлинара, вы надолго прибыли в наш мир? — набравшись смелости, спросила одна из четырёх служителей храма.
Пока шли к сокровищнице, больше никого не увидела. Судя по всему, сейчас здесь только эти четыре девушки, которые следят не только за порядком внутри, но и за посещением: я почувствовала, что с молитвами сюда приходят довольно часто. В отличие от своих родственников, не рассматриваю все просьбы лично. Вместо этого настроила энергию храма выполнять то, от чего исходит светлая аура. Если же тёмная, то смертный не только не получит желаемого, но и опустится на самое дно.
Вспомнив о прозвучавшем вопросе, посмотрела на девушку. Темноволосая, красивая, высокая и утончённая. Душа светлая, как и подобает жрице. Довольно любопытная, что в прошлом сыграло с ней злую шутку. Теперь на её спине длинный глубокий шрам, из-за которого девушка решила, что её жизнь пошла под откос и вряд ли кто-нибудь полюбит такую. Тот, кто ей нравился, забавлялся с ней, а потом, когда был пойман на предательстве, слишком доверчивая и наивная девушка была жестоко избита и изнасилована дружками своего бывшего возлюбленного. Напоследок её ранили и бросили умирать на безлюдной улице под мостом. Она разочаровалась в любви, но это не сломало её. Она не забилась в угол и не превратилась в серую мышь, а с гордо поднятой головой пришла служить в храм и ни разу не попросила у меня помощи.
— Оголи спину, — мрачно произнесла, едва сдерживая раздражение после того, как увидела её первую любовь. Треклятый тёмный эльф! А ведь у них матриархат!
— Ч-что? — шокировано распахнув глаза, девушка сделала шаг назад. — Я что-то сказала не так?
— Нет, я просто хочу посмотреть, не используя магическое зрение.
Поняв, о чём речь, девушка напряглась ещё сильнее. Её подружки сочувствующе посмотрели на неё и отошли в сторону. Брюнетка, закусив губу, с сомнением повернулась спиной и аккуратно спустила платье, показывая уродливый шрам от правого плеча до левого бедра. Параллельно ему были вырезаны эльфийские руны, которые когда-то давно ставили на шлюхах во время тёмного ритуала с жертвоприношением. Такое было однажды в мире той самой подруги, которая так сильно обожает эльфов. Долго тогда возились, стараясь искоренить источник запретных ритуалов, а потом стереть из памяти всех обитателей мира воспоминания о тех ужасных днях. Неужели в моём мире тоже кто-то промышляет подобным? Или это всего лишь ничего не значащая шутка?..
Осторожно провела кончиками пальцев по шраму, заставляя клетки тела восстановить повреждённые участки кожи снаружи и внутри, больше не оставляя уродливого следа. Скривилась от головной боли, напоминающей, что нужно поскорее вернуться к треклятой ящерице. А завтра ещё в академию переться…
— Скажи, ты знаешь, где я сейчас могу найти твою неудавшуюся любовь? — на полном серьёзе интересуюсь, стабилизируя состояние девушки на всякий случай. Произошедшее могло сильно повлиять на её психику или воспоминания будут слишком ужасными, чтобы просто так вспоминать того, кто разрушил жизнь простого человека.
— Да… Он должен быть в родовом поместье. Родителей нет, поэтому там он полноправный хозяин.