Я не совсем понимала происходящее, но название и применение этой техники, как то само собой возникло у меня в голове. Тем не менее, ее применение было очень эффективным. Треть рыцарей была мгновенно поглощена льдом, а те, кому не повезло оказаться на границе цветения лотоса, взвыли от боли. Часть их тел, руки или ноги рыцарей были вморожены в лепестки цветка, а часть билась снаружи, терпя агонию боли. Они молотили по льду кулаками, разбивая в кровь, в попытках расколоть его, но безуспешно. Те немногие, кто обладал атрибутом огня, воспламеняли свою энергию пытаясь растопить лед, но опять же это не возымело абсолютно никакого эффекта.
Находясь в центре столь огромного и прекрасного, но в то же время смертельно опасного ледяного цветка я таки решилась вытащить [Изгнанный]. Как только кончик прозрачного лезвия покинул каменные изваяния пола, тогда ледяной лотос лопнул мельчайшими ледяными осколками. Распались даже поглощенные рыцари. Их тела были настолько сильно проморожены, можно сказать, что даже на клеточном уровне, поэтому они так же распались. Бившиеся в агонии рыцари обрели свободу, но цена была высока. Их конечности исчезли в мерцаниях осколков, а от обрубков, сопровождаемая криками боли, хлестала ярко красная кровь.
*****
Девушка из Алой пятерки, танцевавшая рядом в смертельном танце после того, как расцвел ледяной лотос, решила больше не медлить. Поймав на лету все кинжалы, и ловким движением руки вернув их к себе на пояс, приготовления ее техники были окончены. Изначально, использовав кинжалы, которые были сделаны из особого металла, проводящего энергию атрибута своего хозяина, девушка под видом атак распространила свои нити вокруг рыцарей. Площадь охвата была не маленькой, по крайней мере, не меньше чем у ледяного лотоса. Ее водные нити извивались буквально повсюду. Из-за того что рыцари не смогли их оборвать, они благополучно на них забили, концентрируя внимание на уклонении от кинжалов и окружении девушки.
Взмыв в воздух, уклоняясь от мечей рыцарей, девушка элегантно поманила пальчиками рук, и нити, находившиеся в свободном плавании, с молниеносной скоростью устремились к девушке. Энергия атрибута воды, изначально протекавшая по ним, имела спокойное не расторопное течение, но после действий девушки напор энергии вырос многократно. Течение достигло пика скорости, и словно струя воды под напором, мгновенно разрезала все на своем пути.
Это случилось не намеренно, но действия девушки совпали с моментом, когда Эриас вытащила [Изгнанный]. Как итог, две трети королевских рыцарей умерли одновременно. Причем, способ убийства девушки из Алой пятерки был очень кровавым. Ошметки рыцарей разлетались во всех направлениях, обляпав мясом и кровью стены и колонны ранее величественного зала. Часть дворян, не успевших уйти или нарочно оставшихся посмотреть за противостоянием семей, застыли в ужасе. Теплая кровь, медленно стекала по их забрызганным лицам, заставляя их самих окунуться в атмосферу убийства. Даже Диормика и Хоши чуть было не попали под кровавый дождь. Благо Дроксо вовремя оттащила Хоши и спряталась за колонной.
Когда ледяной лотос с треском распался, взору предстала красивая девушка. В руке она держала длинный меч, покрытый снежно-ледяными узорами, а ее правая рука была закована в объятия ледяного покрова. Вокруг тела развевалась белоснежная лента с небольшим свечением, от которой исходила холодная изморозь. Белоснежные волосы девушки укрывал хладный туман, а на лице, ранее скрытым вуалью, которая благополучно слетела во время атаки, серебристым сиянием блестела пара глаз.
— Не… Это невозможно! — прохрипел третий принц Грегори Фон Де Мариан все тем же голосом, так не свойственным ему.
В его, залитых кровью глазах, отражался полнейший шок и неверие.
— Это не может быть правдой! Она же мертва! Это невозможно! — продолжал отрицать принц увиденное собственными глазами.
Его взор был прямо устремлен на Эриас. Он, не моргая пялился на девушку, готовый мгновенно прожечь в ней дыру. Эти белоснежные волосы и хвост, эти серебристо-белые глаза и этот морозный холод, он уже встречался с ними. Но еще больше его шокировал меч, удерживаемый Эриас. Вот почему этот лотос был ему так знаком. Мгновенно ярость и отвращение захлестнуло принца. На лице поползли взбухающие вены, а из глаз и рта хлынуло еще больше крови. С душераздирающим криком принц рванул в сторону Эриас, выхватывая уцелевшей рукой клинок, ранее спрятанный в сапоге. Несмотря на нездоровое состояние тела принца, он быстро приближался к девушке. Он словно был одержим призраком мести, и мчался, несмотря на рвущиеся сухожилия и кровеносные сосуды.
Эриас была повернута к нему боком, и не успевала среагировать должным образом. Даже ее демоническое Ки не успевало сформировать защитную оболочку льда. Отчасти это потому что, она только что использовала совсем новый для себя прием, и поток Ки внутри тела был немного нестабильным.
А тем временем кончик клинка, несший на себе дыхание смерти, практически пронзил горло девушки.
— Умри! Я не позволю тебе снова обрести хозяина, способного использовать твой потенциал! Сдохни вместе с ней! РА-Е-НАААА-Н! — выкрикивая слова мести, принц устремил клинок вперед.
— Сес-тре-нкааааа! — прогремел детский голосок.
— Ауууу! — раздался следом леденящий душу вой.
Громкий хруст переломанных костей оборвал все крики. Кровь брызнула на тело Эриас, окрашивая красным ее белоснежные волосы.
— Гррррр!
Хруст.
Хруст.
Рядом с Эриас находился огромный ледяной волк, в раза полтора выше ростом самой девушки. Из его пасти торчала окровавленная рука, а сквозь острые как бритвы зубы, с булькающим звуком вытекала темно красная, практически черная кровь принца. Два волчьих глаза, цвета спелой вишни, неумолимо смотрели в сторону девушки. Их цвет был таким знакомым Эриас, что она не сразу, а спустя только несколько секунд быстро устремила взор в сторону, где находились Диормика и Хоши. Всего на мгновение, но сердце девушки практически разорвалось от тревоги. Так как именно в эти секунды у Эриас проскочила не совсем приятная мысль: [— Моя сестренка, она…]
В объятиях Дроксо находилась маленькая девочка. Ее руки, лицо и волосы были покрыты ледяной коркой так сильно напоминающей ледяное облачение Эриас. Глаза же девочки, имевшие ранее цвет спелой вишни, сияли серебристо-белым окрасом, точно таким же, как и у старшей сестры. Ее тело было ослаблено, и поэтому ее удерживала Диормика, сейчас не менее удивленная, чем сама Эриас.
— Я… я смогла! Я спасла сес…трен… ку. — тяжелым и измученным голосом простонала Хоши.
Глава 29. Стенания во тьме. Часть 2
От лица Диормики
Из груди все больше рвалось незнакомое мне до селе чувство. Смотря на нее, наблюдая за ней со стороны, я испытывала восторг. Эта девушка внушала трепет в мою душу. Ее фигура заставляла мое тело пылать. Ее холодный взгляд, смотрящий на всех этих людей, словно они ничто перед ней, пробирал меня до дрожи. До приятной душе и телу дрожи, совершенно отличающейся от страха. Нет, это была дрожь восхищения. Может даже нечто большее, чем восхищение. Нечто, чего я раньше не ощущала, что то новое, что то внеземное, оно зарождалось глубоко в моем сердце со дня нашей первой встречи, маленькой искоркой воспламеняя мое сердечко. Драконье сердечко, которое не должно было испытать в своей жизни ничего подобного. Которое должно было закаляться лишь силой и драконьей гордостью.
Что-то подобное я чувствовала несколько дней назад, когда Эриас своим пальчиком касалась моих губ. Тогда я была смущена и не понимала, что мне делать. Нет, не так, тогда я не понимала свое собственное тело, свое сердце. Даже сейчас я не особо понимаю это, но я просто не могу оторвать свой взгляд от Эриас, столь холодной и чистой в своих действиях, как хрустальный лед. Она сковала своим льдом мое драконье сердечко. Даже сейчас ее гордая фигура возвышалась над принцем королевства Рондарион, а ее взгляд был без страха устремлен на короля. Конечно же, ее лицо скрыто вуалью, но я не сомневаюсь, что так оно и есть.