На огромной скорости промчался он по гладкой площадке, причем одна машина ехала впереди него, а другая — сзади. По его «Понтиаку» хлестал ветер. Перед ним был Сан–Рафаэль и шоссе 101, он почти прибыл, и это не заняло слишком много времени. Он значительно опережал график, и настроение у него стало еще лучше.
Увидев бензозаправочную станцию на небольшой боковой дороге, он просигналил и свернул с шоссе. Через несколько поворотов он оказался рядом с заправкой. Съехав с дороги, подвел машину к ближайшему островку бензонасосов. Утренний воздух, когда он открыл дверцу, был теплым. Ветер перелистывал стебли сорняков, росших на окрестных полях.
Он поднял капот и с помощью полоски, оторванной от газетной страницы, измерил уровень масла. Тот был низким, и он взял кварту марки 30 со стеллажа рядом с насосами. Когда старик стал наливать масло в масленку, лежавшую рядом, к нему поспешил мальчишка–служитель.
— Эй! — возмущенно крикнул мальчишка. — Что за дела?
— Прошу прощения, — сказал Фергессон, вспомнив, что находится не в собственном хозяйстве. — Мне пять обычного.
Он уже потянулся было за шлангом бензонасоса, но притворился, что читает прейскурант. Этил шел по тридцать пять центов за галлон. Он выказал изумление такой ценой, меж тем как мальчишка взял шланг.
Парень по–прежнему был настороже. Шагая к задней части машины и откручивая пробку бензобака, он следил за стариком, словно ожидал, что тот снова будет хватать собственность компании. Смутившись, старик забрался в машину и оставался там, пока парень не подошел к капоту, намереваясь протереть ветровое стекло.
— Нет–нет, — сказал он ему, спеша отъехать и суя ему несколько однодолларовых купюр.
Парень дал ему сдачу и вынул масленку. Хлопнул, закрываясь, капот, и старик выехал с заправки на дорогу. Ему просигналил молочный фургон — Фергессон выкатился прямо перед ним.
По пути его нетерпение все возрастало. Теперь он в любой момент мог увидеть указатель на «Сады округа Марин». Но шоссе он покинул, а маленькая дорога не вела обратно, но доставила его на улицу жилого квартала. От шоссе, по которому с огромной скоростью неслись автомобили, его отделяла высокая изгородь из проволочной сетки. Однако, расставшись с шоссе, он сохранил прежнее превосходное настроение. Он въехал, очевидно, в Сан–Рафаэль, городок, в котором бывал нечасто, если вообще бывал.
Между безмолвными домами он ехал со скоростью в двадцать пять миль в час. Кварталы были короткими. Можно было видеть множество мужчин, спешащих на работу, одни в костюмах, другие — в рабочей одежде. У всех были ускоренные движения, словно в старом кинофильме. Это тоже его забавляло.
По–прежнему держа в поле зрения шоссе, он какое–то время пересекал город, недоумевая, где находится, но все же получая удовольствие. А потом наконец показалось нечто ободряющее. Разоренное пространство, покрытое свежевскопанной землей, которое, понял он, было стройплощадкой, раскинувшейся в стороне от шоссе. Там рядами лежали большие кульверты, керамические трубы канализационной системы, которым предстояло опуститься в землю прежде всего остального. И стояли строительные машины. Крупные. Огромные агрегаты, которые использовало в своих работах Федеральное правительство; он видел такое, когда перестраивали шоссе 40, шедшее вдоль Восточного побережья.
Он подъехал к самому краю строительной зоны и остановился; у него не было другого выхода, кроме как остановиться, — мостовая сменялась чередой зазубренных растрескавшихся выступов. Продолжение дороги, по которой он приехал, было сметено ковшами экскаваторов. Он смотрел вниз, на разрытую землю. Ничего, кроме грязи. Подложка дороги, которую обычно никогда не видят. Это испугало его, и он потянул ручной тормоз. Машины, подумал он, смели здесь все подчистую. Какая силища! Ничто не может устоять… Он посмотрел направо и налево. Борозды уходили далеко вперед, и бог его знает, на какую они простирались ширину. Проезжали ли здесь машины? Мог ли кто пересечь эту местность и снова выехать на шоссе на дальней стороне? Высоко вверху он видел крошечные быстрые точки. Машины на шоссе.
Параллельно шоссе шла двойная колея. Отметины в земле, оставленные давлением. Какого–то транспорта. Так что он завел машину и поехал вниз, с асфальта; машина подпрыгивала, скрипела, переваливалась с боку на бок. Он осторожно ехал по ухабистой колее. Машина сотрясалась, когда под колеса попадались камни. Вцепившись в руль, он сбавлял ход, спускаясь в колдобины и выбираясь из них.