— Посмотрим, — машинально пробормотал Харман; очевидно, других ответов у него наготове не было. Но потом он собрался. — Я склоняюсь к тому, чтобы не согласиться, — сказал он Элу. — Нет, я ни в коем случае не могу согласиться.
— Тогда я бросаю работу, — сказал Эл.
На это у Хармана вообще не нашлось ответа.
Снаружи, с улицы, донесся звук автомобильного клаксона.
— Увидимся, — сказал Эл.
Он подошел к окну и выглянул. Там, на тротуаре, рядом со старым серовато–коричневым «Кадиллаком», стояла миссис Лейн в длинной и плотной куртке, разглядывая дом Хармана. Волосы у нее были подвязаны кверху шелковым шарфом; у нее не было времени одеться так же тщательно, как обычно. Увидев Эла, она кивнула, давая понять, что узнала его. Он сделал то же самое и направился к входной двери.
Явившись из кухни, миссис Харман быстро проговорила:
— Рада познакомиться с вами, мистер… — Она запнулась.
Дальше в углу стоял и курил Боб Росс, который ничего не говорил и наблюдал за всем происходящим с ироническим выражением лица.
Харман подошел к окну и выглянул; он начал было говорить, возможно, собирался попрощаться с Элом. Но потом заметил миссис Лейн.
— Мы увидимся, Харман, — сказал ему Эл. — Еще раз.
Он открыл дверь и ступил на крыльцо. Мгновением позже он шел по мощеной дорожке к «Кадиллаку». Он не оглядывался. Старик, вероятно, отписывает свои денежки прямо сейчас, подумал он. Даже до того, как я ушел. Но он ничего не мог с этим поделать и поэтому продолжал идти к припаркованной машине. Миссис Лейн забралась обратно за руль; как только он открыл дверцу и уселся, она выехала на улицу.
— Я знаю, чей это дом, — сказала она.
— Да, — сказал Эл.
— Безумный Эл Миллер, — сказала она. — Выходить из этого дома, как я не знаю кто. Вы сами–то знаете?
— Нет, — сказал он.
— Вы добились своего? — спросила она. — Чем бы оно ни было? Добились удовлетворения?
Он ничего не сказал.
— Значит, не добились, — догадалась она.
— Нет, — подтвердил он.
— Очень плохо, — сказала она. — Это и в самом деле очень плохо. Но вы, по крайней мере, выбрались оттуда. Это уже что–то.
— Надеюсь, — сказал он.
— Только не возвращайтесь. Обещайте мне, мистер Миллер. Как один мелкий бизнесмен из Западного Окленда другому.
Он не ответил.
— В противном случае, — сказала она, — это вас окончательно затянет.
— Может, и так, — сказал он.
— Я знаю, что так, — сказала миссис Лейн.
Они ехали дальше, пока не достигли делового района Бродвея.
— Куда вы хотите поехать, мистер Миллер? — спросила миссис Лейн. Ее голос немного смягчился. — На свою стоянку? Или домой?
— Я хочу домой, — сказал он.
Она подвезла его к дому, серому трехэтажному деревянному зданию, в котором он жил.
— Спасибо, — сказал он, выбираясь наружу. Он чувствовал себя измочаленным и опустошенным.
— Отдохните хорошенько, — сказала она. — А завтра вы все увидите новыми глазами.
Он пошел к дому и поднялся в квартиру, слишком усталый даже для того, чтобы попрощаться.
В ту ночь, очень поздно, Эла разбудила жена, толкая его и настойчиво крича ему в ухо. Он принял две таблетки фенобарбитала и долгое время не в состоянии был полностью проснуться; он сидел в постели, опершись спиной о стену и потирая лоб.
— Ты не слышал, как звонил телефон? — громко говорила Джули.
— Нет, — сказал он.
— И как я по нему говорила? Как пыталась тебя разбудить, чтобы ты с ней поговорил?
— С кем?
— С Лидией, — сказала жена.
— Он умер, — сказал Эл. — Так, что ли? — Он выбрался из постели и пошел в ванную, ополоснуть лицо холодной водой.
Пока он умывался, Джули пристроилась на краю ванны; на ней были банный халат и тапочки, и она казалась полностью проснувшейся и рациональной.
— У него был сильный сердечный приступ в пол–одиннадцатого вечера, — сказала она. — Его быстро доставили в больницу Альта Гейтс и поместили в кислородную камеру. Он умер в три, так, по–моему, она сказала. А сейчас пять.
— Пять, — повторил он, вытирая лицо.
— Лидия говорит, это было из–за переживаний по поводу какого–то большого чека, который он выписал. Он рассказал ей о нем, когда вернулся домой, около шести.
— Значит, он все–таки его выписал, — сказал Эл.
— Они спорили об этом, — сказала Джули, — но, по ее словам, она видела, что он был как никогда усталым, так что она не стала пытаться его урезонивать, но позволила ему лечь спать. Около девяти. Он сразу заснул и вроде бы спал крепко. До самого приступа.