— Вы не питаете ко мне непреодолимой неприязни, а, Эл? — спросил он резко.
— Нет, — сказал Эл.
Кивнув, Харман закрыл дверь. На этот раз он действительно ушел.
Долгое время Эл в одиночестве стоял у окна пустой квартиры, глядя на улицу внизу. Джули не появилась обратно даже к шести часам, а он к тому времени настолько проголодался, что больше не мог там оставаться. Он прошел на кухню и порылся среди тарелок и жестянок, но без толку. Поэтому, написав ей записку, он покинул квартиру.
Выйдя на темный тротуар, он заметил во мраке чьи–то движущиеся, подпрыгивающие очертания. Сначала он подумал, что это какое–то животное. Но это оказался Эрл Маккекни, занятый чем–то своим, так же усердно и безмолвно, как обычно. Когда Эл проходил мимо, мальчик поднял голову. Они посмотрели друг на друга, ничего не сказали, а потом Эл пошел дальше по тротуару, держа руки в карманах.
На углу его заставил остановиться некий хлопающий звук. Позади него по тротуару на большой скорости задом наперед бежал Эрл Маккекни. Он ни на что не натыкался, но сворачивал в сторону всякий раз, когда приближался к телефонному столбу или стене; достигнув Эла, он поплясал вокруг него, после чего побежал дальше, по–прежнему задом наперед, по–прежнему ни на что не натыкаясь.
— Эй, — сказал Эл. — Как ты это делаешь?
Может быть, парнишка запомнил расположение всех предметов в квартале, подумалось ему.
— У меня кольцо! — крикнул, не останавливаясь, Эрл. Он поднял руку: на пальце у него было кольцо с прилаженным к нему осколком зеркала. — Секретное перископическое кольцо капитана Зеро.
Лицом к Элу, не отрывая взгляда от кольца, он удалялся, все глубже и глубже погружаясь во тьму, пока наконец не исчез из виду.
Действительно странно, подумал Эл. Ничего не понимаю.
Он продолжал идти, пока не достиг итальянского ресторана, в котором они с Джули часто бывали. Ее там не было, но он все равно вошел и заказал себе ужин.
Поев, он некоторое время бродил по вечерним улицам. А потом повернул в сторону дома Тути Дулитла.
— Привет, — сказал он, когда Тути ему открыл.
Дулитлы еще ужинали; он увидел стол с тарелками, кастрюлями и столовым серебром. Отведя Тути в сторонку, он сказал:
— Слушай, мне надо, чтобы ты для меня кое–что сделал. Хочу, чтобы ты для меня кое–что раздобыл. — Он хотел, чтобы Тути нашел ему пистолет.
— То самое? — спросил Тути. — О чем мы говорили, что тебе следует этим обзавестись?
— Точно, — сказал Эл.
Глянув на жену, Тути тихо сказал:
— Ты, дядя, можешь сходить в оружейную лавку и купить его.
— Вот как, — сказал Эл.
— Только он будет зарегистрирован, а ты знаешь, что они способны сделать с этими пулями. — Голос Тути был практически неслышен. — Тебе нужен ствол, который где–то нашли. Который никто не покупал.
— Да, — сказал Эл.
— Не знаю, — сказал Тути. — Во всяком случае, проходи и садись с нами. — Он провел Эла к столу.
— Как поживаешь, Эл? — поздоровалась Мэри Элен Дулитл, когда он уселся. — Добро пожаловать, перекуси с нами, пожалуйста.
— Здравствуй, — сказал Эл. — Спасибо.
Перед ним появились клецки с тушеной бараниной. Оказывается, Тути уже успел разложить перед ним тарелку, приборы, салфетку, пластиковую чашку и блюдце; Эл смотрел вниз в недоумении. Все это, казалось, материализовалось из ничего.
— Ты выглядишь очень усталым, — сочувственным голосом сказала Мэри Элен. — По–моему, я никогда не видела тебя таким усталым, Эл.
— Они тебя еще преследуют? — спросил Тути.
— Нет, — сказал Эл.
— Что, отстали?
— Нет, — сказал он. — Они до меня добрались.
Глаза у Тути расширились, а затем сузились.
— Тогда тебя здесь нет. Ты покойник.
Ковыряясь в клецках и тушеной баранине, Эл ничего не ответил.
— Я хотела бы спросить, — сказала Мэри Элен, — о чем это вы толкуете. Но я знаю, что никто из вас никогда мне этого не скажет, так что лучше избавлю себя от хлопот. Эл Миллер, ты будешь продолжать в том же духе всю оставшуюся жизнь? Ты не изменился благодаря той замечательной работе, которую, как я слышала, получил? — Она ждала, но ей он тоже не ответил. — Нет, — сказала она. — Ничуть.
— У Эла больше нет замечательной работы, — сказал Тути. — Так что отстань от него.
Мэри Элен сказала:
— Что ж, Эл Миллер, доедай и уматывай.