— А куда мне еще возвращаться? — пожав плечами, спросила Кит. Простыня начала сползать с плеч, и хотя Кит была одета в ночную рубашку, под пристальным взглядом Алекса все же чувствовала себя абсолютно голой.
— Ты можешь остаться здесь, — неторопливо проговорил Алекс, глядя в окно, — в Англии.
— И изображать из себя молодого человека? Ты же сам постоянно говорил мне, что мой обман вот-вот раскроется.
— Говорил, — согласился Алекс. — Но мне казалось, что тебе может понравиться в Эвертоне.
Очень заманчиво, подумала Кит. Забыть отца, забыть свои контрабандные дела, быть с Алексом Кейлом.
— В качестве твоей любовницы? — спросила она.
Она чувствовала, что именно этого он и хочет — или по крайней мере думает, что хочет. Почему бы, собственно, не развлечься с ней, пока она не надоест ему или пока ее тайна не откроется и он решит, что скандала ему не нужно.
— Конечно, нет! — излишне пылко возмутился Алекс, потирая рукой бедро. — Ты вовсе не должна платить такую цену.
— Но ты бы этого хотел, — тихо проговорила Кит.
Он взглянул на нее.
— Да, хотел бы.
Ничего не выйдет, подумала Кит. Слишком она увязла в трясине, в которую затянул ее отец.
— Алекс, — медленно начала она, тщательно подбирая слова и прилагая все силы, чтобы голос ее не дрожал. — Мне не нужна ничья защита. Мне не нужно, чтобы за мной присматривали. И я не хочу быть запертой в четырех стенах. — Она выдавила из себя улыбку. — И уж конечно, я не хочу быть кому-то обузой или вызывать у кого-то раздражение, как сейчас, о чем ты мне без конца напоминаешь. — Кит прерывисто вздохнула — ей ужасно не хотелось говорить того, что она должна была сейчас сказать. Придется лгать и изворачиваться. — Мой отец в Париже. Кроме него, у меня никого нет. Я останусь с ним.
— У тебя здесь есть родственники, — заметил Алекс.
— Нет, нету! — отрезала Кит, а перед глазами возник облик очаровательной Кэролайн.
— Упрямая девчонка, — пробормотал Алекс.
— А твой второй вопрос? — спросила Кит, решив сменить тему разговора.
— Гораздо менее занимательный. Я только хотел спросить тебя, чем ты собиралась сегодня заняться.
Кит с любопытством взглянула на него.
— А ты предоставляешь мне выбор?
Алекс пожал плечами.
— Насколько я знаю, ты осмотрела еще не все исторические достопримечательности. Может, посетишь Букингемский дворец? Или парламент? Или Тауэр? А может…
— А где будешь ты, когда я буду их осматривать? — перебила его Кит и поспешно отвернулась, стараясь скрыть слезы.
Вот бы отец удивился: плачет из-за того, что ее игнорирует человек, который мешает его делишкам.
Внезапно Алекс дотронулся рукой до вьющихся белокурых волос и осторожно стал наматывать их на палец. Кит замерла и закрыла глаза. По спине пробежала дрожь. Она боялась пошевелиться, боялась даже дышать: вдруг прекратит?..
— С тобой, если ты не возражаешь против моего общества.
У Кит сердце замерло в груди.
— А как же твои совещания?
— Да черт с ними! — Он легонько потянул ее за волосы и отпустил, а когда Кит взглянула на него, он уже улыбался своей ослепительной улыбкой и его синие глаза сверкали. — Я уже слишком долго веду себя как паинька. Пора с этим кончать. И я это сделаю. Так куда мы отправимся?
— На пикник, — молниеносно ответила Кит, а когда Алекс удивленно вскинул брови, покраснела.
— И где же мы устроим пикник? — неторопливо спросил он.
— За городом.
— Подожди минутку, детка, ты меня просто огорошила. — Он подозрительно взглянул на нее. — В твоем распоряжении весь Лондон, а ты хочешь отправиться за город на пикник?
— Да.
— Но почему?
«Потому что я хочу быть с тобой».
— В последний раз я ездила на пикник, когда мне было пять лет, — ответила Кит. — Если ты хочешь заняться чем-то другим, я, конечно…
Алекс поднял руку, не дав ей договорить.
— Решено, едем на пикник. — Он встал, и кровать качнулась. — Мне пригласить Айви и Джера…
— Нет, — поспешно перебила его Кит. Она не хотела делить его ни с кем. Они будут вдвоем. Будут разговаривать, смотреть друг на друга…
— Значит, вдвоем? — Алекс кивнул. — Мне нужно только закончить одно маленькое дельце и сказать Уэнтону, чтобы он собрал все необходимое для пикника.
— Хочешь, я пойду с тобой? — спросила Кит, убеждая себя в том, что предлагает ему свое общество только потому, что должна не спускать с него глаз.
Алекс покачал головой.
— Я вернусь очень скоро. Одевайся и не забудь… вот это. — Он указал на полоску материи. — Если, конечно, хочешь.
— Мерзавец, — пробормотала Кит, и Алекс, смеясь, вышел из комнаты.
Алекс считал, что шпион, будь у него возможность бродить по Лондону, где ему заблагорассудится, непременно отправился бы в парламент или в какое-нибудь другое правительственное учреждение. По крайней мере для того, чтобы как следует рассмотреть это здание в качестве стратегического объекта. Ему бы никогда и в голову не пришло, что французская шпионка пожелает отправиться на пикник, а тем более в компании одного из немногих людей, знавших ее тайну.
Алекс поехал к Реджу, отметив мимоходом, что небо начинает покрываться тяжелыми тучами, однако не застал его: барон отправился кататься верхом с леди Кэролайн. Хорошо, что его не оказалось дома, подумал Алекс, все равно пока что нечего рассказать партнеру. То, что удалось перехватить вторую партию оружия, позволяет выиграть какое-то время, однако, пока он не получит донесения от своего человека из действующей армии, глупо что-либо предпринимать. Оставив свою визитку у дворецкого Реджа, Алекс вернулся в Кейл-Хаус, чтобы забрать Кит и все необходимое для пикника.
— Нет, Уэнтон, бутылку мадеры, — приказал он дворецкому, входя в столовую и видя, что тот собирается положить в корзинку бутылку сухого вина. Стремительно повернувшись, Уэнтон вышел из комнаты за другой бутылкой.
— Милорд? — послышался робкий девичий голосок. Повернувшись, Алекс увидел молоденькую судомойку, которая переминалась с ноги на ногу, стоя в дверях и не решаясь войти.
— Да?
— Милорд, миссис Ходжес просила передать, что пирог с персиками остывает, а яблочный пирог подгорел. Брандл слишком сильно разожгла огонь в печи.
— Вот черт! — выругался Алекс. Жаль ужасно. Он уже успел заметить, что Кит очень любит яблочный пирог.
Побледнев, девушка поспешно продолжала:
— Милорд, миссис Ходжес сказала, что если персиковый пирог вас не устраивает, я могу сбегать в булочную за яблочным.
В этот момент в комнату вошел Уэнтон и, почувствовав, видимо, что девица переступила границы дозволенного, войдя в парадные покои особняка, сердито взглянул на нее.
— Милорд? — вопросительно спросил он Алекса, показывая ему бутылку.
— Да, именно эту, — кивнул Алекс, и дворецкий, ловко обернув бутылку салфеткой, положил ее в корзину. — Не нужно, — продолжал он, повернувшись к девушке. — Персикового пирога будет вполне достаточно. Уэнтон, отнесите корзинку вниз, миссис Ходжес.
— Слушаюсь, милорд, — ответил дворецкий и, подняв корзинку, кивнул головой на дверь, приказывая девушке выйти. Та мгновенно подчинилась, и спустя мгновение до Алекса донеслись из холла голоса: негодующий — Уэнтона и робкий, оправдывающийся — служанки.
Алекс опустился на стул, стоявший у стола, и шумно вздохнул. Подумать только, какое значение он придает содержимому этой чертовой корзинки! Едва не выругал ни в чем не повинную девчонку. А все почему — потому что решил сделать так, чтобы этот пикник надолго запомнился и ему, и Кит.
Внезапно послышался какой-то грохот, и Алекс взглянул в окно. Гром! За ним последовала яркая вспышка молнии. Небо потемнело, и в окно забарабанил дождь.
— Черт побери! — выругался Алекс, и его хорошее настроение вмиг улетучилось, словно обрушившийся на землю поток воды смыл и его.
В этот момент с лестницы донесся звонкий смех Кит и по ступенькам прогрохотали ее решительные шаги.
— Всемогущий граф Эвертон был готов сегодня выполнить любое мое пожелание! — торжественно объявила она, входя в комнату, и, взглянув на насупившегося Алекса, расхохоталась. — Но этот негодный дождь ему помешал.