— Один раз.
На кухне становится жарко, последние остатки рома обжигают горло.
— Что случилось?
Блейк тщательно вытирает лезвие поварского ножа, острие блестит на полотенце.
— Я усвоила урок.
Я хочу спросить, кто это был, но, кажется, уже знаю.
Единственные мужчины, которых я разочаровала, — это те, которых я бросила как клиентов…
Десмонд называет ее Счастливой Шлюхой…
Тот факт, что Блейк, возможно, действительно испытывала чувства к этому придурку, вызывает в моих внутренностях жар.
Я хочу забрать ее к себе домой. Хочу так сильно, что каждое тиканье часов на кухонной стене превращается в восхитительную пытку.
Я мог бы отвезти ее в отель прямо сейчас, но проблема в том, что я еще не до конца понял, что хочу с ней сделать.
Я не хочу просто трахнуть Блейк. Трахаться легко. Трахаться бессмысленно.
Я хочу вскрыть ее, как двигатель. Провести ее через все испытания, как пони.
Я хочу заставить ее нарушить свои собственные правила, а потом наказать ее за то, что она вообще их установила.
Блейк была права насчет меня: Я жажду контроля.
Чем больше она борется, чем больше сопротивляется, тем сильнее я этого хочу.
Тело женщины — это еще не половина тайны ее разума. Я вижу эмоции, мерцающие в ее глазах, как огоньки костра, — злобу, веселье, желание — и знаю, что фантазии, запертые в ее мозгу, могут быть только темнее.
Как мне проникнуть внутрь?
Блейк делает вид, что ключ к разгадке — деньги, но я раскусил эту ложь в день нашего знакомства. Она не стала горячиться за эти 800 тысяч долларов. И даже не за три миллиона.
Тогда в чем же дело? Что ей нужно?
Что бы это ни было, я найду это.
Я заберусь в самые темные уголки ее сознания и найду ту единственную отчаянную потребность, которая полностью отдаст ее в мою власть.
Но именно этого она и не хочет мне давать.
Так что мне придется ее обмануть.
Блейк заправляет волосы за ухо намыленными пальцами. Теперь я лучше вижу ее татуировку — простой рисунок, уши и хвост, наклон спины. Крошечная кошка.
В самой коварной части моего мозга зарождается идея.
— Ты свободна в пятницу вечером?
Блейк бросает на меня осторожный взгляд. — Возможно.
— Я пришлю за тобой машину в семь.
Она ставит последнюю тарелку в стойку и аккуратно складывает полотенце для посуды. — Что мне взять с собой?
— Только себя.
Что-то в моем тоне заставляет ее насторожиться. Она медленно развязывает нитки своего фартука. — Я приду к тебе?
— Нервничаешь? — поддразниваю я.
— Не нервничаю. Любопытно.
— О чем?
— О твоих фантазиях. — Она стягивает фартук через голову и вешает его на спинку стула. — Чего хочет Рамзес, чего у него еще нет…
Я смеюсь. — Ничего.
Блейк улыбается. — Если бы это было правдой, ты бы меня не нанял.
Я не собирался целовать Блейк, когда высаживал ее.
Я наслаждаюсь предвкушением. Знание того, что я могу целовать ее, прикасаться к ней, раздевать ее в свое удовольствие, создает пьянящее ощущение всемогущества. У меня есть целых два дня, чтобы придумать, что именно я собираюсь с ней сделать.
Она живет в цветочном районе Челси, в уродливом кирпичном здании, которое, как я полагаю, внутри выглядит лучше. В воздухе витает аромат свежих цветов, хотя магазины уже закрылись на ночь.
— Какой из них твой? — Я смотрю на окна.
— Я на верхнем этаже. — Она не указывает, на каком именно.
Я хочу заглянуть внутрь.
Блейк такая принципиально скрытная, что я хочу войти в ее спальню, откинуть плед, вдохнуть запах ее простыней. Я хочу проверить всю одежду в ее шкафу, прочитать корешки книг на полках, посмотреть, есть ли у нее настоящая еда в холодильнике. Есть ли у нее домашнее животное? Оставляет ли она мокрые полотенца на полу? Зайти внутрь — все равно что влезть в ее кожу, пройтись по коридорам ее сознания, обнажить все ее привязанности, все ее предпочтения…
— В семь часов в пятницу? — говорит Блейк, словно прочитав мои мысли, словно она уже возводит баррикады, прежде чем я успеваю попросить подняться.
Я позволяю ей наполовину открыть дверь машины, затем хватаю ее за шею и дергаю назад.
Наши рты смыкаются. Моя хватка настолько крепкая, что она не может вырваться, не может даже повернуть голову. Ее рот поддается, мягкий язык, полные губы сминаются под натиском. Я погружаю язык глубоко в ее рот и пробую ее на вкус.
Блейк — это буйство вкусов, лихорадочных, головокружительных. Она похожа на поздние ночи и неверные решения, на искушение, воплощенное в плоть.