Я говорю себе это снова и снова, пока брею ноги, сушу волосы феном, крашу лицо. Я пытаюсь заглушить нетерпеливое предвкушение, корчащееся в моих внутренностях.
Я хочу увидеть Рамзеса голым.
Я хочу этого с того самого момента, как увидела его руки. Я хочу увидеть член, который соответствует этим рукам.
Я видела, как он вздымается по штанине на скачках "Belmont", оживает, словно чувствует меня, словно живет собственной жизнью. Я едва дышала, пытаясь украдкой взглянуть на него, чтобы Рамзес не заметил…
Мое влечение к нему — большая гребаная проблема.
Влечение затуманивает рассудок. Это должно быть мое оружие против него, а не его против меня.
Этот поцелуй…
Эти беззвездные глаза, заглядывающие мне в душу, рука, обхватившая основание моей шеи…
Вот так я хочу, чтобы ты целовала меня…
Мои трусики намокли, как будто у меня отошли воды.
Черт, черт, черт, черт, черт, черт.
У меня столько проблем.
Под влиянием импульса я отправляю Рамзесу сообщение:
Меня не нужно отвозить, я буду у тебя в 7:00..
Я добираюсь на поезде до квартиры Табиты. Она живет в многоэтажке в Квинсе. В последнее время ей приходится несладко — у нее артроз бедер, коленей, лодыжек. Это плата за то, что она танцует по четырнадцать часов в день в балете Большого театра.
Во время визита в Нью-Йорк в восьмидесятые годы она дезертировала, чтобы стать любовницей Вандербильта. Он выделил ей особняк в стиле Beaux-Arts, который стал ее борделем. К тому времени, когда я с ней познакомилась, она уже тридцать лет управляла самым успешным эскорт-агентством в городе.
Табита научила меня большему, чем любой родитель.
Она совсем не похожа на мать. Но иногда она была для меня чем-то вроде отца. Суровый и требовательный отец, никогда не довольный своим сыном. А это, как говорят мои клиенты, идеальный рецепт успеха.
Я стучусь в ее дверь.
Табита долго не отвечает.
— Ты можешь написать смс.
Она открывает дверь лишь наполовину и, шаркая, возвращается в тусклую квартиру. Раньше Табита не шаркала. Она ходила так, будто висела на веревке в верхней части черепа, и вся гравитация тянула ее вниз по прямой линии.
Посещение ее напоминает мне о том, как долго я занимаюсь этой работой.
Если Табита была лебедем в свои нежные дни, то теперь она стала стройной и твердой, как хищная птица. Она смотрит на меня сверху вниз. Хотелось бы, чтобы она была дряхлой, а не артритной.
— Почему ты такая модная?
— Я иду на свидание.
— Очевидно. — Ее сарказм — чернобыльская едкость. — Я спрашиваю, зачем тебе столько хлопот.
Я потратила час на то, чтобы выровнять волосы до блеска. Я срезала бирки с платья и нижнего белья. Моя киска ухожена, как лужайка перед Белым домом. Табита не может видеть эту часть, но она, блядь, знает это, просто глядя на остальную часть меня.
— Я встречаюсь с Рамзесом Хауэллом.
Табита вышла из игры, но она не умерла. Она знает, кто такой Рамзес.
— Хм… — Это русская прима-балерина, которая говорит "я впечатлена". На самом деле они никогда не бывают впечатлены, но иногда они чуть менее разочарованы. — Первое свидание?
— Второе свидание.
— Ах. — Это значит, что пока что выступление приемлемое, давайте посмотрим, как вы собираетесь все испортить. — Знаешь, что ему нравится?
Она не села, а стоит у пианино, спина прямая, руки свободно сцеплены перед собой. Она — экзаменатор, я — ученица.
Словно забыв сделать домашнее задание, я бормочу: — Он не встречается ни с кем из моих знакомых.
Табита поднимает бровь. Проходит около ста лет, и она разрушает мою душу.
— Это звучит как оправдание.
Я впитываю все это сладкое, сладкое наставничество.
— Дело не в этом, обещаю.
Табита подходит к окну и поднимает створку, прежде чем зажечь сигарету. Она открывает окно, чтобы не мешать своей клетке, полной зябликов, поэтому в квартире больше пахнет бумагой и фиалками, чем дымом.
Она глубоко вдыхает и выдыхает в переулок. — В чем проблема?
— Меня тянет к нему.
Дым клубится вокруг ее темных полированных ногтей. Ее губы накрашены в тот же цвет. Она не знала, что сегодня кто-то придет. Для кого выступают артисты, когда они одни? Бывают ли они вообще одни в своей голове?
Она делает еще одну затяжку, выпуская дым в виде спиралевидных завитков. — Ты уже совершала эту ошибку.