Я дико оглядываюсь в поисках Рамзеса. Не так уж много времени требуется, чтобы обыскать комнату для чего-то столь масштабного. Когда я вижу, что его там нет, я снова позволяю себе вздохнуть и понимаю, что он, вероятно, не посещает все мероприятия, которые спонсирует его компания.
— Что-то не так? — говорит Шон.
— Нет. — Я беру бокал шампанского и отпиваю глоток. — Все идеально.
Шон ведет меня к своему столику в самом начале зала. Он знакомит меня с нашими соседями по столу, и мы болтаем до тех пор, пока не зажигается свет и не начинаются выступления.
Первый докладчик — Том Брюэр. У меня большая позиция в его биотехнологической компании, но он не говорит ничего полезного, просто излагает все то же жаргонное дерьмо, что и в пресс-релизе.
Я уже, наверное, посетила сотню подобных мероприятий. А может, и больше. Я вспоминаю бесконечную череду почти таких же вечеров — роллы на столе, крошечные шарики масла, ледяная вода, красное или белое вино. Видеоэкраны над сценой, слайд-шоу, награды, аплодисменты, вежливые разговоры, переходящие в менее вежливые по мере того, как выпивка овладевает вами.
Сколько людей я встретила, которых больше никогда не увижу?
Сколько раз я рассказывала о своей ерунде — фальшивых именах, фальшивых карьерах, фальшивых историях о том, как мы познакомились…
Шон попросил меня притвориться, что я администратор больницы из северной части штата. Обычно притворяться, что работаешь в той же сфере, что и люди, которым ты врешь, — плохая идея, но я встречалась с таким количеством врачей, что, наверное, могла бы удалить аппендицит.
Парень по другую сторону от меня — представитель фармацевтической компании, что просто золото для получения информации о лекарствах, которые еще не выпущены. Я воспользуюсь шансом поджарить его в следующий раз, когда Шон зайдет в туалет.
Это не займет много времени — он уже выпил три бокала шардоне и подает сигнал серверу на четвертый.
— Ты сегодня такая красивая, — говорит он, положив руку мне на запястье. — Женевьева носила платье такого же цвета.
Женевьева была женой Шона. Она погибла, ныряя с аквалангом на Мальдивах.
— У вас с ней, должно быть, столько счастливых воспоминаний.
Глаза Шона затуманились. — Она была ангелом на земле. Мы вместе катались на лыжах в Аспене. Она…
Я слушаю поток рассказов Шона, кивая, улыбаясь и комментируя во всех нужных местах. Работа в эскорте — это 30 % секса, 10 % личного стилиста, 20 % составления компании людям на мероприятиях, которые они не хотят посещать, и остальное — психотерапевт по вызову.
Где-то в районе филе подошвы Шон сжимает мою руку и влажно шепчет мне на ухо: — Прости, что я говорю бессвязно. Я немного нервничаю. Это мой первый раз с тех пор, как… как…
О, черт.
Вдовцы всегда плачут в первый раз. Если только они не ненавидели свою жену. Даже тогда они иногда рыдают.
— Ты молодец. — Я сжимаю плечо Шона. — Мне нужно сбегать в дамскую комнату.
Я долго сижу в кабинке, просто сижу. Спрашиваю себя, почему каждая минута этого вечера кажется такой чертовски длинной. Это скучно, конечно, но такие вещи всегда скучны.
С Шоном все в порядке, он достаточно милый. Почему же мысль о том, чтобы пойти с ним домой, вселяет в меня ужас?
Я едва успеваю сделать два шага из ванной, руки еще влажные, как натыкаюсь на широкую и очень знакомую спину. Рамзес поворачивается, так же удивленно глядя на меня.
— Блейк, что ты здесь делаешь?
— Подслушиваю Брюера, — язвительно отвечаю я, выдавая первое, что приходит мне в голову.
Рамзес не улыбается. Он сканирует комнату, пытаясь понять, с кем я здесь на самом деле.
— Значит, ты действительно это сделала, — рычит он.
— Я же говорила, что сделаю.
Выражение лица Рамзеса мрачное, челюсть сжата.
Я кладу руку ему на плечо.
— Рамзес, я…
Шон прерывает меня, осторожно приближаясь.
— Блейк… ты так долго… я волновался…
— Прости, — говорю я. — Я встретила друга. Ты знаешь…
Я поворачиваюсь, чтобы представить их, но Рамзес уже ушел.
На следующее утро я проснулась с жутким похмельем.
После того как Рамзес ушел, я вернулась за столик к Шону и выпила столько бесплатного дерьмового вина, что к тому времени, как убрали тарелки с тирамису, мы оба были совершенно пьяны.
Шон пьяно признался, что врал дочерям о том, что драгоценности его жены почистили, потому что не мог пока смириться с тем, что отдаст их им. Я рассказала ему о том, как случайно откусила кусочек от сэндвича своего босса, а потом прижала его к ребенку.