Глава III
ЭТО НАЧАЛОСЬ В ТИФЛИСЕ
ДМИТРИЙ УСАТОВ
Случай привел меня в Тифлис, город, оказавшийся для меня чудодейственным.
Что представлял собой Федор Шаляпин в ту пору, когда после долгих скитаний оказался на тифлисских улицах?
Есть в его самой ранней биографии черты, которые приковывают наше внимание. Прежде всего, его чудесный голос, открывшийся детским дискантом. Голос, который покорял и полупьяных регентов, и школьных учителей, и дружков, понимавших, что их Федя — певун.
Это не просто прекрасный голос. Перед ними был мальчик, который больше всего на свете любил песню и мог петь целые дни, не уставая. Пение делало его счастливым, до краев наполняло его существо еще в ту пору, когда он не знал ничего, кроме народных напевов и церковных кантов.
Пелось легко, радостно. В иных условиях путь этого чудо-мальчика определился бы скоро — он сам и его родные давно поняли бы, что его призвание в данном ему от природы божественном голосе.
Но в той среде, в какой протекало его несчастливое детство, занятие это могло быть оправдано разве только тем, что иногда приносило в дом какие-то рубли и полтинники. В сущности, для отца, темного человека, мелкого канцеляриста, сын-певец понятие, недоступное воображению, враждебное правилам о том, как следует устраивать жизнь.
Поразительно, что с малолетства Шаляпин прекрасно читал ноты с листа. Достаточно было, чтобы регент Щербинин объяснил ему элементы нотной грамоты, как он с удивительной быстротой стал петь по нотам, хотя никто его этому специально не обучал. К тому времени, когда он стал учиться в шестом городском училище в Суконной слободе, где преподаватель Башмаков руководил школьным хором, десятилетний Федя уже хорошо знал ноты.
В дальнейшем столь же поражает легкость, с которой он готовил неизвестные ему оперные партии — хоровые и сольные, запоминая их сразу и уже навсегда. У него с детства была развита феноменальная музыкальная память, которая впоследствии будет удивлять всех знавших его.
Поэтому он помнил множество народных песен, слышанных им от матери и окружающих в Аметове, Суконной и Татарской слободах. Юношей он обладал огромным песенным репертуаром и восхищал слушателей тонкой интерпретацией его.
Речь идет, следовательно, о прирожденном музыкальном даровании, необычайный уровень которого многое объясняет в последующей судьбе мальчика.
Каков был внутренний мир Шаляпина, на двадцатом году жизни оказавшегося в Тифлисе после стольких мытарств, которые могли бы легко искалечить его душу?
Об этом мы знаем мало. В «Страницах из моей жизни» Шаляпин рассказывает кое-что об этом, но подчас складывается впечатление, что многое освещено им с позиций взрослого человека, аналитически подходящего к собственному детству и не столько вспоминающего, сколько осмысливающего давно прошедшие времена.
Одно несомненно, если речь идет об образовании, — почти ничего не досталось на его долю кроме того, что он мог вынести из городского училища. Он учился в разных местах. В приготовительной школе, где ему дали первичное представление об основах чтения и письма. Затем, урывками, в приходском, недолго — в ремесленном заштатного городка Арска, в казанском шестом училище. То, что он учился с перерывами и в разных местах, никак не могло содействовать правильному развитию мальчика.
Собственно, лишь в городском училище он получил кое-какое образование. Но такое образование в те времена именовалось «низшим». Оно и было таковым: закон божий, русский язык, арифметика, зачатки истории и географии. Этого было достаточно для того, чтобы поступить в гимназию. Но, как известно, у Шаляпина на «низшем» образовании все завершилось.
Он вынес из учения хороший почерк, которым, наверное, обязан самому себе и тому, что его отец был отличным писцом в канцелярии. А знаний он получил ровно столько, сколько полагалось по программе, рассчитанной на детей из социальных низов, которым, как считали в то время, большая грамотность ни к чему.
Отрывочные сведения имеются у нас о круге чтения мальчика. Оно было случайным: от лубочных изданий до Майн-Рида и приключенческих романов, которыми увлекались во все времена все мальчишки. Какие-то книги он брал при содействии одного взрослого знакомого из библиотеки. Там он познакомился с сочинениями Гоголя. Но ничего систематического все же не было. Можно сказать, что книгами он не зачитывался, что в мире литературных героев, если говорить всерьез, не жил. Но такая была у него среда, такая жизнь.