Блядь!
Он ударил снова, сильнее, еще не чувствуя боли.
Блядь! Блядь! Блядь!
Его отражение залилось кровью и пошло трещинами.
Драко тяжело дышал, уставившись на порезанную руку. Он поднял взгляд и между красными разводами увидел на полу ботинок, обрезанный наполовину. Кто-то из назойливой троицы пробрался за ним в туалет под мантией-невидимкой!
— Акцио! — Драко обернулся.
Мантия-невидимка оказалась в руках. Только не она! Правильная, всегда готовая осудить, перед ним стояла Гермиона Грейнджер.
— Опять ты! — заорал он. — Убирайся!
— Малфой…
— Что, Малфой?! Вали отсюда!
— У тебя рука… кровь на руке…
— Оставь меня…
— Я могу залечить, я знаю заклинание…
— Мне не нужна помощь грязнокровки, — Драко распрямил спину и скривил рот, как делал всегда, когда хотел, чтобы его не трогали. Он давно выучил, как Грейнджер реагирует на это слово, и использовал его специально, когда хотел вывести ее из себя. Пусть обидится и убежит! Но Гермиона уже подняла палочку и шептала заклинание.
Испытывая злость, Драко не замечал, как сильно болели порезы. Это боль даже отвлекала от тяжелых мыслей. Но когда магия вырвалась из палочки Грейнджер, он сжал зубы, чтобы не вскрикнуть.
— У тебя нет другого заклинания?! — рваным голосом спросил он.
— Сейчас… сейчас все пройдет, — прошептала она. И он заметил, что она старается не смотреть на его раны.
— Сейчас тебя стошнит от вида крови, — сказал он.
— Не стошнит.
Драко смотрел, как затянулись порезы на руке. Боль постепенно уменьшалась и наконец с легким пульсированием ушла.
— Ты мне должен, — сказала она, убирая палочку за пояс.
Драко хмыкнул:
— Я тебя не просил.
— Да, но ты бил по зеркалу, Малфой.
— А тебе какое дело?
— Ты бил по зеркалу!
— Я могу ударить и тебя, — прошипел он, вмиг решив, что сможет запугать ее — и она наконец уйдет. Он двинулся в ее сторону.
Гермиона помнила, что он не ударил ее даже на третьем курсе. С чего бы ему бить ее сейчас? Она не двинулась с места. Драко Малфой, даже выросший за лето Драко Малфой, не мог ее напугать. Даже его злобный взгляд и вкрадчивая, как у хищника, походка не могла ее напугать. Малфой нависал над нею, и она вдруг вспомнила, как он бьет зеркало. Бьет, бьет и бьет, и даже хлынувшая кровь его не останавливает. Гермиона подалась назад. Драко ухмыльнулся и продолжил наступать. Гермиона сделала еще шаг, но уперлась в стену. Малфой снисходительно улыбнулся.
— Грейнджер, иди в свою уютную гостиную пить тыквенный сок, — сказал он насмешливо.
— Да? А ты прячешься в женском туалете? — подняла она подбородок, чтобы не показать, что он действительно ее пугает. — Все знают, что ты что-то задумал, Малфой. От тебя ничего хорошего не жди! — разозлилась она, понимая, что его руки по бокам держат ее, чтобы она не могла достать палочку.
Малфой усмехнулся. Он так устал от всего этого лицемерия. Он был рад, что сольет на кого-то свое разочарование и злость.
— И это говорит Гермиона Грейнджер? — сказал он язвительно. — Вы, гриффиндорцы, ради любви готовы перегрызть глотку любому, не так ли? Или все-таки ради выгоды? Я был там и видел, как именно Вислый попал в команду.
— Рон попал в команду, потому что он талантливый и смелый…
— Вислый попал в команду только потому, что его подружка Грейнджер умеет пользоваться заклинанием Конфундус.
— Он бы попал все равно.
— Я бы тоже попал все равно, даже если бы мой отец не подарил новые метлы команде.
Он отпустил ее руки и отстранился. Она схватила его за плечо. Он одарил ее взглядом из-под нахмуренных бровей. Гермиона отдернула руку. Они смотрели друг на друга некоторое время, не произнося ни слова.
— Я знаю, что за тобой таскаются две девочки, — начала она.
Малфой сжал зубы. Неужели она догадалась?
— А ты знаешь, что я делаю с девочками в туалете? — прошипел он. — А, Грейнджер?
Две странные девочки, которые вечно таскались за ним. В прошлый раз она бежала за ними до Выручай-комнаты, а когда поднималась по лестнице, Малфой уже вышел и спускался, но не с девочками, а с Крэббом и Гойлом, а девочки как под землю провалились.
— Я знаю, что девочки — на самом деле твои приятели, — сказала она, внезапно понимая, что так оно и есть. Не существует никаких девочек, а есть только Крэбб и Гойл. — Не изображай из себя того, кем не…
Малфой вышел из себя:
— С какого хрена ты таскаешься за мной? — съязвил он. — Или Грейнджер внезапно влюбилась?
Гермиона дернулась, когда его тело коснулось ее. Так же, как вчера. Она смотрела на него, высоко подняв голову, и совсем не ожидала, когда его губы опустились на ее. Гермиона не успела сомкнуть зубы, когда его язык проник в ее рот. Она задохнулась от неожиданности. Попыталась вытолкнуть его язык, но движение получилось смазанным, как будто она хотела облизать его сама. И это не было отталкивающим. Это было… Так… Так, что когда он углубил поцелуй, она почти неосознанно ответила на него.
Он отстранился и смотрел на нее довольным и высокомерным взглядом. Ее залило стыдом. Она замахнулась, чтобы дать ему пощечину, но Малфой легко перехватил ее ладонь.
— Не думай, что еще один удар сойдет тебе с рук.
Негодование и адреналин кипели в нем, и он боялся, что может совершить еще один необдуманный поступок.
— Убирайся, Грейнджер…
Гермиона поймала его взгляд. На мгновение она забыла и о его гневе и о поцелуе, таким растерянным тот был.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Нет, твою мать! — взревел он. — Ты слепая, что ли?! Я не в порядке, поэтому вали!
— Не уйду, — упрямо сказала она.
— Хорошо… — он посмотрел на нее. — Хорошо. Что тебе надо?
— Ты Пожиратель смерти, Малфой?
Он вдруг побледнел. В его глазах плясало неистовство. Вместо ответа он расстегнул пуговицу и задрал рукав рубашки.
— Успокоилась? — сказал он тихо и сдавленно.
Гермиона смотрела во все глаза, не желая верить тому, что видела.
— Это?..
— Метка, твою мать!
Это был Малфой — ее одноклассник, вредный и высокомерный, но она прошла с ним вместе пять лет и не хотела до последнего верить, что он на это способен. Она до последнего верила… верила в лучшее. Она знала, что он мерзкий, но обзывать грязнокровкой и убивать маглорожденных не одно и то же.
— Ты ведь не хотел ее принимать? — сказала она чуть слышно, скорее самой себе, чем ему.
Драко выглядел странно-спокойным, как будто вся буря в нем скаталась в колкий шар, и это ненадолго утихомирило его. Но этот шар был внутри, он никуда не уходил, и никогда не знаешь, когда он взорвется.
— Я хотел ее принять, — ответил он.
Разговор был окончен. Гермиона призвала Акцио мантию-невидимку, которую выронил Малфой, и пошла к двери, когда услышала:
— Спасибо… — Он кивнул на свою руку.
Если Малфой умеет благодарить, значит, с ним не все потеряно.
========== Сектумсемпра ==========
У Гермионы было гадкое предчувствие, что сегодня что-то произойдет. С утра она не находила себе места. А уроки просто вымотали ее. Каждая минута длилась как час, тянулась как рекламная пауза в любимом сериале, и вопросы друзей только раздражали.
Малфой не пришел на обед. Кусок не лез в горло. Ее любимый тыквенный пирог стоял нетронутым, а свою порцию куриных ножек она отдала Рону.
Вчера ночью Малфой стоял к ней спиной, лицом к зеркалу. На нем была белая рубашка, мятая и выбившаяся из-под пояса брюк. На полу у его ног валялся пиджак. Он не делал ничего странного, просто стоял, оперевшись о раковину, и тяжело дышал. Возможно, ей надо было уйти. Вернуться в гостиную и рассказать Гарри то, что узнала, и на этом все бы закончилось. Но в этот момент лицо Малфоя перекосилось от злости, а следом он сделал то, от чего Гермиона застыла на месте. Он поднял кулак и стал колошматить зеркало. Гермиона, ошеломленная увиденным, смотрела, как по стеклу расползалась кровь. А потом Малфой заметил ее в отражении. Его рука опустилась и разжалась. По белому рукаву рубашки растекалось красное пятно. Драко обернулся к ней и начал орать. Но она видела только его израненную руку. И не могла не помочь.