— Эй! Совсем страх потерял, держи его, а не отпускай, — возмутился Гурен, увидев, как со мной поступил Тэнгу. Сказать что-либо я не мог, при вздохе было очень больно.
— Уложите его на стол, — произнёс кто-то из другой комнаты. Тэнгу проигнорировали моего хранителя. Тэнгу выполнили приказал, после чего удалились, оставив меня с Гуреном. Через пять секунд к нам присоединился старик.
— Аматерасу, помоги нашему гостью. А то думается мне, до восхода он может и не выжить, — остерёг старик, усаживаясь поодаль от нас.
— Кого на этот раз потянуло геройствовать? Ты же прекрасно знаешь, Уши, я не могу отвлекаться на каждого. У меня есть свои дела и эксперименты. Я стою перед новым открытием, что может перевернуть весь мир. А ты отвлекаешь меня.
— Мидзукори Араси поиграла с нашим другом Омё.
— Омё?! — тут выбежал парень в очках лет двадцати. Каштановые растрёпанные волосы, козлиная бородка. Среднего телосложения. Я бы сказал ниже среднего, больше к худощавости. — Почему ты раньше не сказал мне, старик? У него наверняка сломаны рёбра или ещё хуже — повреждены органы, — парень резко снял с меня верхнюю одежду и стал обследовать. — Перелом ребра, кажись, затронула легкое. Видите, как его скрючило. Так, голова? Да что за изверг она. Удивительно, что он ещё в сознании, с такими повреждениями я бы впал в кому.
— Что вы хотите этим сказать? — обеспокоенный Гурен толкнул парня.
— То, что ему ещё повезло остаться в живых. Сейчас ему нужно уснуть. Так мне будет легче его вылечить.
— Но вы сказали, что с такими ранами он должен впасть в кому. Если он уснёт, то кома ему обеспечена.
— Гурен, оставь его. Аматерасу знает свою работу. Он ещё не таких вытаскивал из того света. Сядь со мной и выпей чаю, не нужно ему мешать. Ты лишь усугубишь выздоровление своего шамана, — старик был спокоен во всем. Он выпил чай и продолжил отдыхать.
— Мамору, я буду рядом с тобой, если что-то пойдёт не так, то я вытащу нас, — предупредил меня кролис. Я лишь кивнул ему и закрыл глаза. Аматерасу приложил свою ладонь мне на лоб и через секунду я вырубился.
***
— «Разум — это белый бог, тело — это черный бог. Я — это черный и белый бог. Я — это тот, кто помнит, что было и думает о том, что будет. Я — это тот, кто не в прошлом и не в будущем. Я — это сейчас. Весь мир — это вечное сейчас. Я центр этого мира. Я центр своей реальности», — мой разум странно себя вёл, показывая разные видения. Особенно эти слова, что я мысленно увидел их и произнес себе. Никогда ранее такого со мной не происходило. После драки с Мидзукори, моё больное воображение стало как-то играть со мной, доводя до сумасшествия.
Что за боги такие? Почему я посчитал себя черным и белым богом? Что за центр мира? Одни вопросы, на которых нет ответа. Вот всегда у меня так через пятую точку. Почему нельзя просто как у нормальных людей? Ничего такого сверхъестественного.
Удар, ещё удар. Эти странные удары все учащались, переходя в быстрые барабанные. Последний оказался настолько сильным, что мне пришлось привстать и вобрать свежий воздух в легкие, выходя из сонного состояния.
— Я же сказал, что смогу вытащить его. А ты волновался, грозился мне голову отгрызть. Ещё не было того пациента, который не уходил здоровый от меня, — произнёс он с широкой улыбкой, приподняв нос к верху.
— Не задирай нос, а то точно откушу его, — предупредил его Гурен, подходя ко мне. — Ты как, Мамору? Всё хорошо? Ничего не болит?
— Погоди, не так много вопросов. Скажи, что произошло?
— Как бы сказать… — он замялся.
— Ты был мёртв всего пять минут, — вместо него сообщил мне Аматерасу.
— Как мертв?
— Да просто этот субъект так увлекся изучением твоего тела, что совсем позабыл о лечении. Когда ты стал биться в конвульсиях, он обратил на тебя внимание. Только потом стал тебя вытаскивать из этого состояния.
— Да, у Аматерасу свои тараканы в голове. Когда видит новый субъект для исследования, то всё напрочь забывает. Это его самая плохая привычка. Но когда касается кого-то лечить, ему нет равных в этом. Ты был на том свете всего пять минут. Это конечно плохо, мозг мог пострадать, но с другой стороны, ты сейчас с нами и полностью восстановился. Твоё тело словно заново переродилось, — объяснил старик, попивая чай.
— Умер?! Переродился?! Был лабораторным кроликом для исследования?! Да я вас всех сейчас похороню тут! — выкрикнул я, потянувшись к кукле.
— Стой, Мамору, не нужно так кипятиться. Я понимаю, ты сейчас на взводе. Сделай глубокий вдох и спокойно выдохни. Ты сам виноват, что влез в драку. Подверг себя опасности и при этом навредил своему телу. Тебя тут вылечили и вернули тело в норму. Да, конечно, были грехи, не спорю. Но всё прошло хорошо, ты жив и здоров. Вместо того, чтобы угрожать, мог для начала поблагодарить старейшину Уши и Аматерасу, а то мог бы стать едой для Ёкаев на фестивале, — аргумент, приведённый Гуреном, заставил меня остыть. Я осмотрел своё тело на ранние повреждения, но ничего такого не наблюдалась. Руки полностью здоровы и вывиха больше не ощущал на плече.
— Как ты за такое короткое время ты смог вылечить меня?
— Хм… спрашиваешь как? Да очень просто. Я заставил твои клетки регенерироваться в пять, нет, в десять раз быстрее. Это включило, так называемую, регенерацию тела. Через час ты был как новенький, — подобно профессору, он поправил очки и прочитал мне лекцию по анатомии.
— Тогда ответь мне лишь на один вопрос. Какие последствия после этой регенерации? — тут он замолчал, отворачиваясь.
— Ну, понимаешь… Я думал ты не задашь этот вопрос и я поэтому не готовился. Смотри, какая интересная родинка у тебя, — он стал уходить в сторону от моей темы.
— Какие?! — это заставило его дернуться.
— В нашей жизни есть определённое количество деления клеток. Если заставить их делиться не по своей воле, так сказать из вне, то у человека сокращается жизнь.
— Так и знал. Ничего не дается за просто так. На сколько она у меня сократилась?
— Один год.
— Понятно, значит один год коту под хвост. Ладно, спасибо тебе за помощь. Старик, у меня к тебе дело, — не знаю, нормально я поступил, отбросив один год. Но ничего не поделаешь. Гурен прав, я сам виноват в этом.
— Хорошо, я выслушаю тебя. Но для начала оденься, после мы поговорим, — я оглядел себя и понял, что лежал в чём мать родила. Практически вся одежда, что была ранее на мне, пришла в непригодность. Рубаха полностью покрылась кровью и разорвалась. Слаксы кое-где разорваны, но ещё держались, но тоже наладом дышали. Плащ, слава удаче, остался жив, лишь немного испачкался. Найдя свою одежду, натянул на себя, лишь рубаху не стал. Плаща пока хватит, дни летние, до осени ещё далеко.
Встав на ноги, меня повело. С помощью Аматерасу и его руки помощи, дошел до старика и сел на мягкую подушку. Он, как ни странно, сидел с длинной курительной трубкой, которая изображала раскрытую пасть дракона.
— Спасибо, — поблагодарив парня, он кивнул, оставив нас одних.
— Ты будешь не против, если я закурю? После этого дня мне очень захотелось. Ты не желаешь? — предложил старик, протягивая трубку. Я покачал головой. — Правильно, здоровье у вас, людей, очень хрупкое. Что-то съев не то, вы сразу начинаете болеть или ещё хуже — умирать. А нам, духам, намного проще, — он сделал затяжку и выпустил клуб дыма. По своей природе, дым должен расползтись и пропасть. Этот оказался совсем другим. Он принял форму птицы и стал кружиться над нами, пока через полминуты не исчез.
— Красиво, — произнёс Гурен, наблюдая за этим дымом.
— Спасибо мне приятно, что тебе понравился. Я подумывал выпустить кролика, но потом передумал, ведь с нами уже есть представитель такой расы. Ладно, отойдём от пустословия, я вижу тебе не терпеться начать со мной разговор. Прежде чем начнём, скажи, что между вами и госпожой Мидзукори случилось. Я слышал от посторонних, что ты начал первый, но я хочу услышать твою версию.
— Она слишком высокого мнение о себе. Не ставит вровень никого. Из-за этого я и вышел из себя. Не люблю таких персон. Я понимаю, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Это ваши правила и законы, по которым вы так живёте. Но я не смог пройти мимо, — опустив голову и сжав кулаки, я старался говорить, не повышая тона. Воспоминания били по голове, не давая мне успокоиться.