После падения Эдессы, а точнее, её возвращения сельджукским султанатом, французское войско, возглавляемое королём Людовиком Седьмым Младшим, и немецкое под предводительством короля Конрада Третьего выдвинулись во Второй крестовый поход. Поход, которому предрекали блестящий успех короли, Папа Римский и даже живые святые, на деле проходил весьма сложно, тяжело и неорганизованно. Любые благие начинания разбивались о всеобщую неразбериху из-за отсутствия единовластия. Из-за этого же в Константинополе пути королей и разошлись. Король Людовик направился в Антиохию, а Конрад повёл свою и иерусалимскую армии осаждать Дамаск. Попытки взять хорошо укреплённый город сходу провалились, и тогда Конрад решил устроить осаду. Но для полного окружения города ему не хватило войск, и крестоносцы расположились лишь с одной стороны Дамаска. Не добившись ничего этой полуосадой, рыцари понесли значительный урон от вылазок сарацинов, и вскоре среди крестоносцев поползли слухи о неприступности Дамаска. И вот теперь довольно потрёпанные остатки войска после не очень длительной осады обходили город с другой стороны, чтобы продолжить её в более выгодных, как казалось Конраду, условиях. Ехавшие впереди рыцари негромко беседовали между собой.
- И всё же ты не прав, Абелард! Зря мы покинули ту часть города, зря король Конрад поверил этому псу Балдуину, который смыслит в войне не больше, чем осёл в виноделии! - горячился Максимилиан, рослый мужчина тридцати лет с огромным шрамом через всё лицо. На что Абелард не менее горячо возражал:
- Нет, Макс, Балдуин правит в этих землях уже давно, а глупые люди во главе государства стоять не могут. Они там просто не удержатся! И если государь Конрад ему поверил, значит, верю и я!
- Господа, вы рассуждаете как наместники короля, в то время как вам на двоих я бы и десятка куриц не доверил в управление! - засмеялся молчавший всю дорогу Мартин, их третий товарищ. Он был моложе своих друзей, но уже убелён ранней сединой. - На мой взгляд, зря мы покинули ту сторону города, так и не попробовав его поддеть копьём. Там стены хуже, и взять их проще. Хотя тут мы будем защищены более высокими стенами от вылазок сарацинов и сможем хотя бы отоспаться!
Всадники остановились на пригорке и бросили взгляды в ту сторону, откуда только что прибыли. Река людей всё ещё не иссякала, но далеко в конце уже не блестели рыцарские шлемы и щиты, а только серели пыльные кожаные доспехи простых воинов.
- Зря мы разделились с французами! - сказал, глядя то на людской поток, то на Абеларда, Мартин. - Их Людовик хоть больше аббат, чем король, а как рыцарь он и вовсе стоит меньше пустого кувшина, но всё-таки без его воинов нам будет нелегко! Многие здесь полягут, так и не дойдя до гроба Господня! Но из-за чего он с Конрадом нашим не поладил, я до сих пор в толк не возьму!
- Короли с самого начала не могли договориться между собой, а как мы за этот год с французами не подрались, я ума не приложу! - хмыкнул в ответ Максимилиан.
- А я удивляюсь, что остался старый Амори вместе с племянником Александром. И сами остались, и весь свой отряд удержали. Я бы на месте Людовика их за такое казнил, - Абелард рассматривал внушительный отряд французов, - но кто же казнит своего собственного брата?
- Дорогой друг, не обольщайся! Они остались, но в бой не рвутся. Хотя бойцы все славные, один к одному! – не без зависти ответил Мартин, поправляя конскую упряжь.
- Все мы славные, да вот поляжем тут до единого, как только к Дамаску придёт в подмогу конница, - мрачно проговорил Максимилиан. - А она придёт, как Бог свят придёт. Мы же весь поход слоняемся по Святой земле, будто не ко Гробу Господню идём, а день вчерашний ищем! Зато сарацины нас ночами убивают, словно мух! Если не возьмём город, считай, что поход проиграли!
- Ты, Макс, конечно, всегда ворчишь не по делу, но сейчас я с тобой согласен! - Мартин положил руку на плечо друга. - Или мы их, или они нас. Но скорее они нас! А ты как считаешь, Абелард?
- А что мы можем сделать? От моего мнения ничего не зависит, как и от вашего, господа. Коль уж на то пошло, только Конраду решать, когда и как надо вести войну! А мы лишь его вассалы!
Мартин тряхнул некогда шелковистыми, а ныне свисающими, как сосульки, немытыми волосами и проговорил:
- Я - орудие в руках Божиих и воюю во славу Его, а не во славу казны Балдуина Иерусалимского. И чем быстрее мы закончим тут, тем быстрее пойдём на Эдессу во имя Веры и Христа! - он привычно прикоснулся к краснеющему на плече кресту. - А с нашей стороны было бы крайне недурно помочь государю, и я, кажется, даже знаю как. Предлагаю вечером отъехать подальше от лагеря и всё обсудить в деталях, господа рыцари.