- Ну а почему вы так упорно произносите слово 'галлюцинации'? - поинтересовался он, - Насколько я понял, вы не верите в то, что видели этого француза.
- Как же не верю? - растерялся Станислас, - Верю. Я видел его. То есть мне показалось, что видел.
- Видели или показалось? - переспросил Александр Антонович.
- Э... Видел. Конечно, видел.
- Вы уверены?
- Не очень.
- Хорошо. А кто это по-вашему был?
- Французский дворянин. Я же рассказывал. Его зовут граф Куэртель.
- Это понятно. Но, очевидно, он уже мертв. Вы ведь согласны, что он мертв?
- Да, согласен.
- Поэтому, как вы считаете, что он из себя представляет сейчас?
- Дух, - твердо ответил Станислас.
- Вот как? Почему именно дух? А не призрак, например, или привидение?
- Потому что я знаю, что такое дух, - робко произнес Пенске, - И французский дворянин - дух, а не нечто иное.
- Что же такое дух, позвольте спросить?
- Ну... это что-то наподобие хранилища информации обо всех изменениях человека. Если, конечно, речь идет о человеке.
- Любопытственно. Какая точная формулировка. Получается, что духи бывают не только у людей?
- Конечно. У животных, у предметов... у чего угодно.
- Очень интересно. А в какой книге вы эту формулировку вычитали?
- Ни в какой.
- Придумали сами?
- Нет.
- Тогда откуда узнали?
- Не знаю, - покачал головой Станислас, - Не знаю.
- То есть вы отрицаете, что сами придумали это или вам это кто-нибудь сообщил?
- Отрицаю.
- А вы убеждены, что это - абсолютная правда?
- Конечно, нет, профессор, что вы. Я ни в чем не убежден! Даже сомневаюсь, что это так. Думаю, что болен.
- Ну хорошо. Расскажите мне о духах подробнее. Где они живут, чем питаются, как проникают к нам.
Станислас вздохнул. Вопросы были непростыми. Он сам с трудом представлял себе ответы на них.
- Они живут вне пространства. Точнее не могу объяснить. Старик из сна называл это место Олох. Но, похоже, что привязаны к определенной местности. К той, где в реальном мире расположены их объекты, их владельцы.
- Постойте. А если человек путешествует, тогда как?
- Дух перемещается вместе с ним, наверное.
- Продолжайте.
- Ну что еще сказать? Они ничем не питаются. Как проникают к нам - не знаю. Предполагаю, что этот проник с моей помощью.
- Каким образом?
- Не знаю, профессор.
- Скажите, например... как духи умирают?
- Они не умирают, - твердо ответил Станислас.
- Совсем не умирают? Даже со смертью человека?
- Совсем, - молодой человек вздохнул и снова принялся объяснять, - Дух человека - это результирующая сумма всех его действий, мыслей и состояний. Не усреднение, а именно сумма. Если человек умирает, то с духом потом мало что происходит. Он изменяется минимально или не изменяется совсем.
- Это тоже интересно, - сказал профессор, - В этом Олохе духи разве не меняются самостоятельно?
- Нет. Есть только один способ изменить дух: это изменить объект, к которому он привязан. Хотя...
- Хотя 'что'? Станислас, говорите.
- Наверное, есть еще возможность. Если дух поместить в наш реальный мир, то он будет изменяться.
- Поместить? Дух сам не сможет сюда проникнуть?
- Не знаю, профессор. Наверное, зависит от его желаний.
- От желаний духа? Вы же фактически заявили, что дух - не живой.
- Конечно, не живой. Просто он несет на себе отпечаток личности своего человека. И если в этой личности преобладают какие-то черты, желания, то дух сможет их реализовать. Я так думаю.
- Примерно как робот по заданной программе? - уточнил Александр Антонович.
- Полагаю, примерно так. Робот без самообучения, да. Если, конечно, дух находится в Олохе. А если тут... то самообучение возможно.
- Вы уверены в том, что это правда?
- Нет, что вы! Ни в чем не уверен!
- Ну что же... О духах достаточно. Скажите, вы любите фантастику?
- Иногда почитываю.
- Рекомендую бросить это дело, молодой человек.
- Это - часть лечения?
- Это само лечение, - слегка улыбаясь, ответил профессор, - Ну, разумеется, нужно хорошо питаться, высыпаться, соблюдать распорядок дня. Я пропишу вам легкое успокоительное. Будете принимать его перед сном. Вы ведь не водите машину? Вождение транспорта с этим лекарством несовместимо.
- Нет, не вожу. Но... а как же галлюцинации?
- Их нет. Можете быть спокойны.
- Как нет? Я же их видел.
- Молодой человек, охотно допускаю, что вы что-то видели. Но это были не галлюцинации.
- Вы хотите сказать, что французский дворянин пришел сюда из шестнадцатого века?
Профессор широко улыбнулся.
- Станислас, мы говорим с вами на разных языках сейчас. Вот послушайте меня. Моей целью не является выяснение того, что вы видели. У меня другая цель - определение вашего психического состояния. Вы думаете, что что-то видели. Возможно. Но что бы вы ни видели, это не было галлюцинацией. Потому что галлюцинация имеет свое определение. При ней обязательно должно быть нарушено критическое мышление. Что в вашем случае я не наблюдаю. Поэтому никаких галлюцинаций или даже систематизированного бреда у вас нет. Критика сохранена.
- Но как же... получается, что я здоров?
- Психически вы несомненно здоровы. Есть только незначительные отклонения в эмоциональной сфере. Уж поверьте моему опыту. Конечно, я могу понаблюдать вас, если вам так будет спокойней.
- Мне бы этого хотелось.
- Разумеется. Тогда приходите на прием недели через две. После того, как попьете таблетки.
Глава 5. Арест.
Сочетание знаний, берущихся непонятно откуда, и логики - великая вещь! Особенно, если к этому добавляется психическое здоровье. Последнему Станислас особенно радовался. Если прежде у него были сомнения в своей адекватности, то сейчас они рассеялись. С точки зрения здравого смысла, спор с профессором психиатрии, обладающим огромным авторитетом, являлся делом в высшей степени нерациональным. Поэтому молодой человек исходил из того, что он здоров, а это, в свою очередь, меняло многое.
С недавнего времени Станислас не боялся впускать новизну в свои размышления. Он ловил себя на мысли, что думает все более и более нестандартно, но при этом нисколько не греша против логики. Сейчас Пенске полностью погрузился в анализ происходящего с ним. Его текущей гипотезой было предположение о том, что духи действительно существуют. Конечно, он не обладал полной убежденностью в этом, но иные объяснения пока что отсутствовали. Нужно было исходить из того, что имелось.
С того момента, как Борис доставил своего приятеля обратно домой, тот не находил себе покоя. Он метался по квартире, насколько позволяла больная нога, и хватался то за одно, то за другое. Станислас вовсе не хотел заниматься домашними хлопотами. Он не желал стоять на кухне у замызганной плиты, загружать стиральную машину грязной одеждой и менять постельное белье, на котором спал уже несколько дней. Пенске не хотел делать это, но был вынужден искать себе занятие. Чтобы не работать над главной проблемой - загадкой Олоха.
Сразу же после выхода из кабинета профессора, молодой человек понял, что вопрос, возможно, придется решать практически. Он уже кое-что знал, но отнюдь не все. И более того: догадывался, что его 'прозрения' так или иначе связаны с двумя визитами в Олох. Логика подсказывала, что дальнейших посещений этого места не избежать. Что являлось самым легким путем для получения новых знаний.
Но легкий путь - не всегда самый приемлемый. Станислас понимал, что у него одна жизнь. Он дорожил ею. Ему не хотелось бросаться очертя голову неизвестно куда. Олох был не до конца понятным местом, и степень опасности, исходящей от него, пока что сложно оценить. По хорошему, стоило сначала подумать над той информацией, которой он уже владел.
Ему удалось это сделать в машине Бориса по пути домой. Он сформулировал для себя три задачи. Во-первых, его очень интересовал вопрос собственных перемещений по городу. Если в Мактине есть некоторое количество людей, готовых бросаться на него без видимого повода, то это затруднит его жизнь. Следовало докопаться до причин подобного или выяснить хотя бы, связано это со снами и духами или нет. Во-вторых, было важно знать, почему он может видеть духов, а другие - нет. В-третьих, - Пенске очень интересовало, какие преимущества можно извлечь из гипотетического общения с духами. Все задачи носили исключительно прикладной характер. И ни одну из них было невозможно решить с помощью логики и текущих знаний. Вывод очевиден: необходим, как минимум, еще один визит в Олох. Это печалило и пугало Станисласа.