-Как ты себя чувствуешь, госпожа? – участливо поинтересовался он, не переставая раздражать меня своим цветущим видом.
-Паршиво, разве не видно? – огрызнулась я и тут же пожалела, такой обиженный вид приобрело лицо Эла. Боже мой, кто из нас демон, я или он? Я поспешила исправиться. – Извини, просто от увиденного у меня сдвиг по фазе, поэтому и сорвалась. И я же просила не называть меня госпожой.
-Но ты ведь не сказала, как хочешь, чтобы тебя называли, – это что, смущение? Смущенный демон, я валяюсь. Нет, определенно этот мир неправильный: демоны тут такие лапочки, что мне, как нормальному готу, даже немного противно. Может, сказать ему, чтобы был помужественнее, что ли? А, ладно, хочется ему так себя вести, пусть продолжает, кто я такая, чтобы указывать другим.
-Извини, забыла. Зови меня Лу.
-Лу, – повторил Эл, склонив голову набок. И над чем он задумался? Что такого в моем имени? – Мне нравится твое имя.
И все, больше никаких комментариев. Ну и бес с ним, хотя странно они тут все к именам относятся. Задумываться над этим мне не очень хотелось, поэтому я решила оглядеться. Мало ли куда меня ноги принесли.
Так, реку я никогда не видела, да и местность мне не знакома. Хотя, это и не удивительно, дальше сакуры я в лес и не заходила. Оставалась надежда, что Эл знает, как добраться до столицы, не зря же я его вызывала. Поинтересовавшись на тему знания местности, тут же разочаровалась. Оказывается, у нас у обоих топографический кретинизм. И что теперь делать? Вся моя спасательная операция провалится только из-за того, что я не смогу хотя бы из леса выбраться? Тоже мне, спасительница нашлась.
В моменты полного уныния и осознания своей бесполезности, я обычно делала две вещи: гуляла с друзьями готами, мы вместе находили решение проблемы, и слушала музыку. Первое сейчас невозможно, по причине отсутствия друзей готов, а второе не к месту, да и не хочется мне слушать музыку.
Нет, слушать не хочется, а вот петь… Меня почему-то просто распирало от желания спеть, причем исполнить вполне конкретную песню. Я никогда не подавляла свои желания, поэтому под влиянием чего-то непонятного, вошла в реку (предварительно сняв обувь) и запела.
Быть бы мне деревом на берегу реки,
Стужею северной корни мои крепки,
Горечью горькой листва на моих руках,
Выпью глотком одним воду твою, река.
Начала я слабенько, голос дрожал, но с каждой секундой песня звучала все громче и громче. Я перестала обращать внимания на окружающий мир, отдавшись ощущениям, которые дарила мне магия реки. А то, что именно с ее подачи я вдруг запела, не оставалось сомнений.
Река-река, далеко до моря,
Река-река, звала за собою,
Расскажешь, как добраться до воли?
Ведь ты, река, звала за собою
Меня.
Припев я исполняла уже находясь в мире, который мне показала река. Это было очень красивое место. Хотя оно ничем не отличалось от настоящего, что-то было кардинально другим. Скажем так, берег реки вдруг стал волшебным. Все вокруг, и трава, и деревья, и сама река будто сверкали.
Быть бы мне птицею в волнах на небеси,
Звонкой зарницею вешней бессонницы,
Как расплескала бы перьями пестрыми
Воды ли талые мимо овес-травы.
Не знаю, что происходило вокруг меня в этот момент, мне это было безразлично. Сейчас существовала только песня. Разорвись рядом ядерная бомба, я и то не заметила бы.
Как была горем - теперь обернусь бедой,
В небе три зори, а мне не видать одной.
Полны тоскою кисельные берега,
Плачь молоком своим, плачь обо мне, река.*
Еще один припев, песня закончилась. Вместе с последним словом исчезло и волшебство реки. Эх, даже немного грустно, что так быстро все закончилось. И что это на меня нашло? Вроде причины никакой нет, а первая догадка про реку, заставившую меня петь, сейчас кажется какой-то неправдоподобной.
-Вы очень красиво поете, мисс, – голос, прозвучавший за моей спиной, не принадлежал Элу. Вот только: кто ходит по лесу в такой час (а вечер наступил незаметно), да еще и пение чужое слушает? Я не в счет, потому что мое путешествие чрезвычайно необходимо. Только вот я не думаю, что кто-то другой имеет такие же альтруистические планы.