10. Она повзрослела
— Можно задать вам вопрос? — спросила Ксюша, когда они вдвоем сели за накрытый стол. Артур после короткой паузы кивнул. — Я заглянула в шкафчик, искала соль… и случайно нашла несколько бутылок с черничным сиропом. Это ведь его вы разливаете в пузырьки?
Артур открыто улыбнулся, как будто опасался чего-то более серьезного.
— Хочешь немного выпить? — предложил он.
Ксюша замялась, но потом всё же согласилась.
Артур поднялся с места, направился к шкафчику и достал из него початую бутылку сиропа, из соседнего — бутылку джина, отыскал в холодильнике лимон вместо лайма. За широкой спиной Артура Ксюша не видела, как он шаманит, но вскоре он вернулся к столу с двумя маленькими стопками знакомого чернильного цвета.
— Сразу пей, тут немного, — предупредил он.
Ксюша послушно взяла стопку в руки. По крайней мере, она знала, из чего это сделано, в отличие от содержимого того пузырька. Решившись, она опрокинула напиток в рот, поморщилась… но не ощутила горечи. Коктейль оказался слабеньким, алкоголь почти не чувствовался за знакомым сладковатым вкусом черники. Да, именно этот сироп ей под видом магического зелья вручили в пузырьке.
— Простите, не хотела раскрывать ваш секрет, — поставив стопку на стол, виновато произнесла Ксюша.
Она еще не знала, как относиться к своему открытию. Впору было считать Артура мошенником, но ведь Никита в итоге стал её парнем, да и магию она сама воочию видела, когда сложилась стрелка из гречки.
Артур не ответил, он вообще обиженным или растерянным не выглядел: вместо этого с аппетитом уплетал первое, которое даже еще не остыло толком.
— Ты и вправду очень вкусно готовишь, — искренне отметил он.
Ксюша смутилась.
— Ну что вы, весьма посредственно. Ничего особенного, правда.
Артур тяжело вздохнул, отложил ложку и укоризненно посмотрел на испуганно затихшую Ксюшу.
— Знаешь, почему люди тебя так не любят? — начал он.
Ксюша изумленно моргнула. Не любят? Её? Она же никому зла не делает, вообще никого не трогает и в глаза не бросается.
— Потому что ты заставляешь окружающих чувствовать себя виноватыми, — видя её молчаливую реакцию, продолжил Артур. — С тобой сложно общаться, постоянно ощущаешь неловкость. Чуть что не так скажешь: будь то замечание или комплимент — ты бросаешься двести раз извиняться. Это раздражает, дико раздражает.
— Простите… — опустив взгляд, пробормотала Ксюша.
— Ну вот опять, — покачал головой Артур. — Я должен переживать, что тебя расстроил. А кроме того, ты отвратительно относишься к себе. И, глядя на это, сначала испытываешь стыд — за такое твое поведение, а затем… А затем люди перестают ценить того, кто сам себя не ценит.
Ксюша хотела извиниться еще раз, но опомнилась и лишь прикусила дрогнувшую губу.
— Попытайся услышать меня, — Артур протянул руку, осторожно приподнял её лицо за подбородок, заставляя взглянуть на себя. Сам не заметил, как ласково погладил пальцем гладкую кожу. — Ты красивая, умная и талантливая девушка. Ты ничем не хуже других и никому ничего не должна. Принимай вежливость и комплименты как должное и не извиняйся за каждый свой шаг.
Ксюша почему-то вопреки обыкновению от похвалы не зарделась. Она неотрывно, будто завороженная, смотрела в яркие синие глаза Артура, и даже неизвестно, слышала ли все его слова. Губы чуть приоткрылись, взгляд невольно скользнул по лицу ниже.
— Красивая? — едва слышно переспросила Ксюша. — Я вам нравлюсь?
Она умеет парой слов прижать к стене… Артуру понадобилась вся его выдержка, чтобы остаться невозмутимым. Он не ответил, лишь с улыбкой заправил её светлую прядку за ухо.
— Ешь, — произнес Артур серьезно, — тебе надо набираться сил.
Ксюша, растерянно улыбнувшись в ответ, послушалась.
Они поужинали молча, и лишь когда Ксюша мыла посуду, а Артур протирал и расставлял по полкам тарелки, снова решили поговорить. Точнее, это Артур захотел. Его всё не покидали мысли, что это неправильно.
— Как ты можешь решать за меня?! — голос Мии в голове, запавшие в память фразы звучали так ясно, будто сказаны были вчера, а не четыреста лет назад. — Это моя жизнь, слышишь, моя! Нельзя никого спасти против его воли!
Он не хотел повторять свою ошибку.
Ксюша носила его рубашку, спала в его постели, готовила еду. Она почти стала частью этого дома и его жизни, но нельзя так просто посадить человека в клетку. Ей нужна как минимум сменная одежда, чтобы выходить на улицу. И, вполне возможно, она захочет продолжить учебу — а значит, необходимы конспекты, учебники. Хотя бы студенческий.