А затем отправилась в большую комнату, к книжному шкафу, где лежали все документы. Где-то глубоко внутри Ксюша боялась, что её свидетельство о рождении тоже порвано… но, к счастью, мама еще не сошла с ума. И Ксюша забрала всё, что касалось её, могло понадобиться в будущем, заставить позвонить. Вернулась в комнату, закинула на плечо рюкзак, оглянулась напоследок… Взгляд скользнул по четырем стенам, в которых прошла большая часть жизни. По обоям, которые рассматривала перед сном, потёртой мебели, окну во двор… Задержался на чудом уцелевшем пузырьке в золотой оплетке — и Ксюша поспешно засунула его в карман.
А затем уверенно покинула ставшей чужой квартиру, чтоб никогда больше не переступать порог этого дома.
К шаману Ксюша тоже не пошла. Какое-то время бесцельно бродила по улицам, ничего не замечая вокруг, занятая своими мыслями — и в то же время абсолютно не в состоянии сосредоточиться ни на одной из них. Отыскала небольшое кафе-столовую, где можно было подключить зарядку, купила стакан чая — и присела у окна, глядя на низкое, серое небо. Где-то на краю сознания мелькнуло, что зонт она так и не взяла — но этот факт не вызвал никакого сожаления.
Ксюша не стала ждать полной зарядки аккумулятора. Допила безвкусный чай, вышла на улицу и остановилась: палец замер над кнопкой включения телефона. Надо ли? Кто ей позвонит? А вдруг мама? Глубоко и тяжело вздохнув, Ксюша прижала кнопку.
Засветился экран, загрузилась система, замигали сообщения, заставив сердце предательски ёкнуть. Но уже спустя пару мгновений Ксюша успокоилась: это оказались субботние смски от Никиты и пара пропущенных звонков от него же — вчерашним и сегодняшним числом.
Не успела Ксюша положить телефон в карман, как он зазвонил — и она, минуту поколебавшись, ответила.
— Привет, — вопреки всем стараниям прозвучало как-то безрадостно.
— Привет, чего такая кислая? — бодро прозвучал в трубке голос Никиты. — Долго еще будешь недотрогу изображать, я тебе два дня названиваю!
— Прости… — Ксюша вспомнила слова Артура, осеклась. — Не было возможности зарядить аккумулятор раньше. О сегодняшнем дне рождения я помню.
— Ага, еще бы ты о таком забыла, — кажется, в его тоне сквозила издевка. — У тебя хоть одеть что приличное есть?
«Надеть», — мысленно исправила Ксюша.
— Есть, — как можно беспечней соврала она.
— Ну ты смотри, накрасся там, что ли, поярче, — продолжал увещевать Никита, и Ксюша спросила себя — почему он так переживает? — Не хочу лохануться. На подарок забей, я возьму. Встретимся на центральном минут за пятнадцать.
— Хорошо, — отозвалась Ксюша, и Никита повесил трубку.
Спрятав телефон в карман, Ксюша поправила на плече рюкзак и как-то странно невесело улыбнулась. Она не была дурой и никогда не была слепой — просто не хотела замечать вещи, которые сделали бы её жизнь еще безрадостней. И теперь она спрашивала себя: как мог парень, в течение нескольких лет казавшийся ей самым лучшим, красивым, добрым и умным, оказаться таким… таким… «Артур уже, наверное, обедать сел, — внезапно подумала Ксюша. — Наверное, недоволен, что я так долго. Надеюсь, он не ждет меня?!»
И она поспешила к дому шамана, на бегу мысленно заканчивая предложение: таким глупым и грубым по сравнению с настоящим мужчиной!
Дверь оказалась открыта — её ждали. Ксюша зашла в дом и практически тут же заметила в гостиной Артура, стиравшего с мебели пыль.
«Мог бы не утруждаться, я б сама убрала!» — подумала Ксюша.
«Ну наконец-то вернулась», — мелькнуло в голове у Артура, который уже не знал, чем заняться.
Он мог бы спросить, как прошло и что её так задержало, но на лице и так читалось: отвратительно, всё отвратительно; к тому же, задавать подобные вопросы было не слишком вежливо. Ксюша стояла перед ним совершенно молча, в глазах сквозило разочарование и усталость, а потертый рюкзак на плече явно не способен был вместить много вещей. Хотелось её утешить и приободрить, вот только сейчас все заверения не помогут — для начала ей просто надо пережить эту ситуацию.
— Привет, — произнес Артур, бросив тряпку на угол стола. Сильный ветер ворвался в комнату, закрутился вихрями у пола, поднял всю пыль и вынес за хлопнувшую дверь. Ксюша и глазом не моргнула. — Могу поспорить, ты еще даже не завтракала. Идем обедать.