— Не научусь, — хмуро отозвался Аргус.
— Держи, — шаман сунул ему в руку перевязанный бечёвкой лист бумаги. — Выучи как следует. А в нужный момент сердце само решит. И больше сюда не приходи.
Коротко поблагодарив, Аргус отправился к ожидавшей его у двери Мие.
Денег у молодой семьи было немного, поэтому они сняли небольшую комнату на втором этаже, под крышей. Аргус вернулся было в аптекарскую лавку, но до его дяди очень быстро дошли слухи о неблаговидном поступке племянника, укравшего девушку прямо из монастыря — и пришлось поспешно затеряться в столице, подобрав работу, где не задавали лишних вопросов. Мие же, не знавшей почти ничего о мирской жизни, найти занятие оказалось еще сложнее. Всё, чем она могла помочь — это прислуживать хозяйке дома, мыть полы и посуду, готовить, стирать чужие вещи.
Аргус, с помощью заклинаний обезопасив дом, искренне надеялся, что теперь количество духов в Мие не увеличится. Как оказалось, зря: стоило ей сходить на рынок, развесить во дворе белье, да просто выглянуть из окна на улицу — и призраки тут же находили её, а Мия рада была помочь очередной «заблудшей душе».
Их становилось слишком много, а она всё быстрее слабела. Часто кричала и плакала по ночам, даже не помня потом причину — и только Аргус, в эти моменты пытавшийся сдержать и успокоить, уже не силой, заклинаниями — видел, что это и не Мия вовсе. Она забирала чужую боль и воспоминания, а духи взамен поглощали её личность. Когда-то преисполненная света, Мия всё реже сияла и почти не улыбалась, а Аргус, целуя её, каждый раз задавался вопросом — жена ли перед ним в этот момент? Теперь его время от времени посещала мысль, что лучше бы действительно оставить Мию в монастыре, а не везти её в город, где призраков в сотню раз больше. А еще лучше — если бы они никогда не встречались.
— Ты же будешь помнить меня? — шептала Мия склонившемуся над ней Аргусу — Тогда я всегда буду рядом, буду жить прямо в твоём сердце.
Теплая ладонь прижималась к его обнаженной груди, но это ласковое прикосновение приносило лишь боль.
— Как духи сейчас живут в твоём? — ревниво спрашивал он.
— Прекрати, — мягко отзывалась Мия. — В вечности мы будем счастливы вместе, ты знаешь это.
Она казалась такой спокойной, что Аргус начинал тихо ненавидеть эту её уверенность. Если бы Мия хоть секунду колебалась — надежда её уговорить еще была… А так он обречен был бессильно наблюдать, как она быстро, слишком быстро теряет себя.
Мия ушла ветреной, ненастной ночью, ровно через два месяца после их венчания.
Аргус думал, что она просто медленно угаснет в своей постели, но всё произошло совершенно иначе. Духи, почувствовав, что жизнь покидает это тело, кинулись врассыпную, пытаясь унести с собой как можно больше последних искр энергии. Они тянули во все стороны метавшуюся в агонии, заходившуюся от боли Мию, пытаясь разорвать окрепшие связи и не дать ей увести их с собой. Аргус надеялся ослабить её мучения, но не мог совладать с таким количеством — он даже не предполагал, что их внутри столько! И хуже всего — он впервые увидел, как сильно Мия боится. Всё это время она скрывала этот страх, она обманывала его, не давала утешить — лишь бы не испортить отведенное им короткое время.
Мия кричала так пронзительно и громко, так долго, что Аргусу казалось — это его раздирают на тысячи частей. И он не выдержал. Ему плевать было на заповеди и на свою бессмертную душу, он просто не мог больше смотреть на муки своей жены. И когда в комнату ворвались хозяева дома вместе со стражей — всё было уже кончено. Для них обоих.
Аргуса тут же арестовали, а уже на следующий день приговорили к смерти — у преступления оказалось столько свидетелей, что и разбирательств не потребовалось. Аргус не отрицал свою вину, он вообще слова не произнёс, пустым взглядом уставившись в невидимую точку перед собой. Он ждал Мию. Искал её среди призраков — но то ли было ещё рано, то ли её безгрешная суть навсегда покинула этот мир… то ли жена его так и не простила за это убийство. А значит, и смысла жить дальше не было.
Уже стоя на эшафоте, с накинутой на шею петлёй, Аргус внезапно вспомнил о последнем желании и попросил не надевать ему мешок на голову. Он всё еще надеялся… до своего последнего вздоха. А когда легкие стало разрывать от нехватки кислорода — в помутневшем сознании внезапно всплыла формула заученно заклинания. И, спустя всего пару мгновений, молодой мужчина в толпе — тот самый, на ком остановился стекленеющий взгляд женоубийцы — надвинул на лицо край соломенной шляпы и быстро зашагал восвояси, не желая смотреть на лишенное жизни тело, еще недавно принадлежавшее ему.