Аргус, теперь носивший уже совсем другое имя, твёрдо решил — пока он существует, пока с ним его дар, есть и надежда. Однажды он вернёт Мию — чего бы это не стоило. Сколько бы чужих жизней на это не ушло. И они наконец-то будут счастливы.
26. Собака
Артур отправился в путь ранним утром, надев старый непромокаемый плащ и закинув на плечи потертый, но крепкий рюкзак с различными побрякушками. Со стороны он выглядел как обычный походник, решивший прогуляться в горы ненастным днём: для юга, где местные выбираются на природу круглый год — не такое уж странное зрелище. Мог быть и черным копателем, и ролевиком, и каким-нибудь не вполне законопослушным субъектом.
Окраина, на которой он жил, располагалась на берегу небольшой уютной бухты, окруженной горами. Пятиэтажки стояли внизу, у моря, а по склонам уже взбегали одно— и двухэтажные частные домики, узкие улочки, незаметно превращавшиеся в тропки. Выбритые солёными ветрами пологие вершины постепенно сменяли более высокие, поросшие лесом — и сырые лощины с каменистыми руслами мелких рек.
Артур проехал на автобусе пару остановок до конечной — и сразу же окунулся в серый сумрак голого леса. Снега не было, ноги скользили по влажным, прелым листьям и напитавшейся дождями земле, вынуждая хвататься за шершавые стволы ольхи, кизила и орешника, подтягивать тело всё выше, взбираться на крутой склон. Иногда под ногами попадались камни, но большинство из них срывались вниз, стоило перенести на них вес, и не могли служить хорошей опорой.
Не смотря на холодный воздух и мелкую морось, Артуру через полчаса такого быстрого восхождения стало жарко. Откинув назад капюшон, он поднял голову вверх, тяжело выпуская изо рта облачко пара и оглядывая хорошо знакомый путь. За полгода здесь почти ничего не изменилось: пара сломанных веток, вильнувшее в сторону русло селевого потока, обрывки колючей проволоки, разбросанные по земле. Всё это Артура сейчас не интересовало. Голову занимали совсем другие мысли, но он упорно гнал их прочь, понимая, что с такой кашей в сознании весь его трудный путь не будет стоить в итоге выеденного яйца.
Место, к которому он так стремился, располагалось на самой вершине — небольшая площадка диаметром не более трех-четырех метров. Деревья и кусты на ней не росли — только ползучая трава, зеленая в любое время года, звери и насекомые не строили норы, а птицы облетали стороной. Кроме того, с неё открывался отличный вид на горы и тонкую полоску моря на горизонте — но Артур еще ни разу не замечал здесь кострища, мусора или других следов человека.
Едва добравшись, он рухнул прямо на землю, странно-теплую и колючую от проступавших на поверхности, неизвестно откуда взявшихся острых камешков. Распластался на спине, раскинув руки, глядя в невероятно близкое серое небо, зеленоватое на горизонте из-за тянувшихся к морю призрачных щупалец — видимо, к ночи поднимется шторм. «Отдышусь только», — подумал Артур и провалился в забытье.
Люди, ночевавшие в подобных местах, часто рассказывают о пророческих снах, странных явлениях и необъяснимых встречах, повлиявших на всю дальнейшую жизнь. Бывает, что от них требуют принять важное решение, испытывают, а иногда и наделяют необычным даром. Некоторые несчастные, наоборот, сходят с ума. Артуру помощь духов не требовалась, а потому ему ничего не снилось: он просто набирался сил, энергии, восстанавливал ауру и избавлялся от лишних эмоций.
Проспав до самого вечера, он открыл глаза бодрым и свежим и даже не продрог, несмотря на то, что на дворе стоял конец января. Да и дождь в горах так и не прошёл.
«Ксюша, наверное, волнуется», — была первая мысль, и лишь затем к Артуру полностью вернулось осознание. Вчерашняя ночь казалась сном, и так хорошо было первые мгновения, пока он о ней не вспомнил, пока сердце не заняло тяжелое чувство от просьбы Мии и стыд за то, что вчера ощущалось таким правильным.
«А я ведь должен быть счастлив, — подумал Артур, вновь обретя беспристрастность и ясный взгляд на вещи. — Безумно счастлив и уверен в том, что сделаю. Иначе я проживу с этой горечью все последующие жизни».
Он поднялся на ноги, встряхнул плащ и достал из рюкзака малахитовый шар. Установил в центре площадки и провел короткий ритуал, передавая оставшиеся крохи энергии в землю, где они сливались с общим потоком и теряли всякую индивидуальность. И почему-то думая о том, как странно получалось: энергию свою он отдал Мие, а из головы не выходила Ксюша. Мелькала перед внутренним взором, мешая сосредоточиться: удивленный взгляд, скромная улыбка, отчаянные поцелуи. Она больше никогда не будет такой, если впустить Мию.