Судя по всему, заученная инструкция в голове у парня кончилась, потому что Артур догадывался — разговоры разговаривать с нарушителями запрещено. Тем лучше, тем быстрее он доберется до дома.
— Да тут столько всего в лесу валяется, — возразил он. — После войны еще осколки находят, укрепления остались, да и чего только не выбрасывают. Забора не видел, проволока торчала, но откуда мне знать, что ею огорожено?
— А незачем пересекать огороженную территорию, — уже более спокойно и даже назидательно произнес военный.
— Больше не буду, — послушно согласился Артур. — А теперь можно, я домой пойду?
Военный замешкался. Он видел перед собой простоватого мужчину, немного странного, но в общем-то безобидного. Тащить такого в часть? А вдруг еще выговор сделают? Наверное, лучше отпустить: до трассы недалеко, никто и не узнает…
Овчарка, сидевшая у его ног, вновь поднялась на четыре лапы и глухо зарычала на Артура, едва слышно шептавшего заклинание — в темноте, почти без зрительного контакта, получить контроль над сознанием другого человека он мог только так. Военный пришел в себя, встряхнулся, сбрасывая наваждение, и вновь насторожился.
— Что ты там бормочешь, шайтан?! — выпалил он, осознав, что с нарушителем что-то не чисто. Человек в лесу, без рюкзака, далеко от дома. Ведет себя подозрительно дружелюбно… Точно шпион! Если он его упустит… — Давай, иди!
— Куда идти, домой? — мрачнея, произнёс Артур, уже понимая, что сорвалось. Животных он, конечно, любил, но этого пса сейчас ненавидел. Отлично выдрессированная овчарка, даже не улавливая в шамане прямой угрозы, не позволяла ему отвести глаза хозяину.
— В часть. Там разберутся, — возвращаясь к инструкциям, военный заговорил рублеными фразами. — Давай.
— Мне домой надо, — возразил Артур, раздумывая над тем, как поступить. Жжение в груди прошло, пульс выровнялся, Ксюша больше не сияла, слабо отзывалась где-то в городе, в районе центра. Что она там забыла? Что вызвало сейчас у неё эту вспышку? Почему она вообще покинула дом?! Давно забытые эмоции разбередили сердце, не давали покоя, отравляли колючей тревогой кровь. — У меня девушка пострашнее твоего автомата, когда я задерживаюсь.
— Командование разберется, — повторил военный, ткнув его дулом в спину, и Артур не выдержал.
Два коротких удара — и военный рухнул на землю, а его оружие отлетело в сторону. Артур увернулся от клацнувших рядом зубов и бросился вниз по склону, почти не различимый уже в сгущавшейся темноте. Глупо, очень глупо. Почти так же глупо, как отправлять срочника охранять военный объект посреди леса…
Позади хлопнул выстрел (эта палка была заряжена?), что-то сильно толкнуло в спину, и Артур полетел на землю, машинально прикрывая лицо руками от растопырившихся навстречу веток. Говорила ведь Трэя, что женщина его погубит…
27. Буря
Странная процессия медленно двигалась по ночному лесу.
Впереди, прихрамывая, шагал Артур: плащ на спине и руки по локоть перепачканы кровью, на лице пара глубоких царапин, на плечах — перевязанная, слабо поскуливавшая овчарка, которая поймала предназначавшуюся ему пулю. Позади, конвоем — но при этом опустив оружие и ошарашенно глядя себе под ноги — военный, выстреливший вслепую в тот самый момент, когда овчарка запрыгнула Артуру на спину и повалила его на землю. Едва не убивший пса, прослужившего в этой части дольше него.
У распластавшегося на влажных листьях, придавленного телом Артура было всего несколько секунд, чтобы выбрать — и он решил остаться и спасти эту жизнь. Потому что Ксюша, как ни крути, была уже взрослой, разумной девушкой, в чём-то даже более сильной, чем он. Потому что сейчас он не чувствовал для неё опасности, а бедное животное истекало кровью и нуждалось в помощи.
И, мерно ступая по сырой земле, следуя редким указаниям военного, чтобы не сбиться с пути, Артур думал вовсе не о проблемах, которые себе создал этим поступком, и не о противном моросящем дожде и срывавшем капюшон ветре. Неожиданно для себя он рассуждал о себе самом. О жизни и работе, уже давно не приносившей былого удовольствия и азарта; о Судьбе и самих клиентах, которые упорно противились любым изменениям; о своём перемещении в царство мертвых — не буквальном, конечно, а за счет окружения себя исключительно призраками. И дело даже не в том, что Артур избегал людей — с его профессией стоило это делать… Просто он внезапно осознал, что изо всех сил цепляется за прошлое.
Там, в прожитых, ушедших жизнях осталось самое дорогое. Настоящие родители и настоящее, почти беззаботное детство, первая любовь, умение удивляться и постоянно открывать что-то новое в мире, далекие путешествия и обретение бесценного опыта, нащупывание собственных границ и удачная попытка вернуть Мию, пусть даже в виде призрака. Артуру всегда казалось, что всё самое лучшее — позади. И чувства там были сильнее, и ощущения ярче, и люди проще. В противовес этому его бессмертие могло предложить лишь улучшавшиеся из года в год навыки.