Великий антрополог и исследователь Мирча Элиаде так и назвал свой фундаментальный труд по шаманизму: «Шаманизм - архаичные техники экстаза». А знаменитый трансперсональный психолог Роджер Уолш, даже ввел специальный термин: «шаманские состояния сознания» для того, чтобы подчеркнуть специфику состояний, возникающих во время шаманских практик.
Многие великие психотерапевты (Карл Густав Юнг, Милтон Эриксон, Фриц Перлз, Станислав Грофф и др.) в этом смысле являются шаманами. В том смысле, в каком являются шаманами экстравагантные, великие, неординарные люди: политики, писатели, художники. Мы называем таких людей шаманами потому, что они могут управлять необычными состояниями сознания, использовать эти состояния, работать в этих состояниях на таких скоростях и уровнях, которые обычному человеку недоступны. Говорят, что Достоевский, Бальзак и многие другие, писали в «трансе», они не только не замечали ничего происходящего вокруг, но бывало, что, разрабатывая персонаж, они испытывали не только психологические переживания этого человека, но и перенимали его физиологические характеристики – испытывали за него физическую боль, недомогания и болезни.
Возможно, что экстатические состояния шаманских трансов, составляют один из универсальных источников лирической поэзии. Готовясь камлать, шаман бьет в бубен, вызывает своих духов-помощников, говорит «на тайном языке» или «языке животных», имитируя крики животных, особенно пение птиц. В конце концов, он достигает «иного состояния», которое всегда было основой творческого потока, стимулирующего лирическую поэзию и языковое творчество.
И в наши дни поэтическое творчество является актом совершенной духовной свободы. Поэзия обновляет язык, становясь его продолжением; каждый поэтический язык является, прежде всего, тайным языком, то есть творением собственного мира, мира совершенно закрытого.
Самый чистый поэтический акт является пробой нового, сотворения языка на основе внутреннего переживания, которое - как и экстаз или религиозное вдохновение «примитивных» людей - открывает самую глубину вещей. Именно из этого рода языковых творений, ставших возможными благодаря предэкстатическому «вдохновению» шамана, выкристаллизовались позже «тайные языки» мистиков и традиционные аллегорические языки, язык древних мифов и юнгианских архетипов.
Можно сказать, что в некотором роде, шаманизм является основой всех современных религий и культур. Это наша история и в каждом из нас в этом смысле существует семя этого опыта.
Шаманский космос — один из самых древних слоев человеческой психики, и является психической основой нашей личности. Как прекрасно определил шаманство великий «шаман» и психотерапевт Арни Минделл, шаманизм есть «архетип встречи человека с неведомым».
«Каждый раз, когда перед нами встают жизненно важные задачи, когда мы один на один с миром, в нас пробуждается древний шаман и дает необходимые нам силы и древние знания» (138).
И, тем не менее, чтобы быть шаманом, одного умения входить в измененные состояния сознания мало. Шаманизм – это концепция, это сложнейшая система древнейших знаний и практик, направленных на то, чтобы выжить и найти свое место во Вселенной.
Универсальность шаманских практик, универсальность их картографий и путей говорит о том, что знание это характерно для человека вообще. Знание это удивительно похожим образом проявляется в разных культурах, всего земного шара. Шаманизм распространен по всему миру. Существует взгляд, согласно которому типичным является лишь шаманизм в его классических формах, которые мы находим у народов Арктики, Сибири, Центральной Азии – с определенной ритуальной экстатической техникой, с полетом души шамана в небесные миры или, как у эскимосов, с нисхождением ее на дно моря, с могущественными духами-помощниками (4). Между тем, исходные формы шаманизма в его наиболее характерных проявлениях прослеживаются у таких народов, как тасманийцы, австралийцы, огнеземельцы, бушмены. Таков, например, массовый шаманизм бушменов, когда, по свидетельству очевидцев, бушмены коллективно приходят в состояние транса, причем выдающиеся врачеватели и визионеры рассказывают потом, «по возвращении», о путешествиях в иные миры, населенные иными существами (239).
Чтобы посетить небесные миры, шаман-кунки из австралийского племени диери поднимался на небо по волосяной веревке; то же отмечено и в других племенах и народах австралии. Совершенно так же, с помощью магической веревки, поднимаются на небо или на вершины деревьев шаманы огнеземельцев она, семангов Малаккского полуострова и некоторых других народов. Способность подниматься на небо свидетельствует о сверхъестественных свойствах шамана и характеризует наиболее древнейшие из шаманских представлений (241, 243).