Опыты психодуховной смерти и возрождения или “второго рождения”, которые близко связаны со спонтанными переживаниями биологического рождения, являются неотъемлемыми в ритуальной и духовной жизни многих культур. Они играют важную роль не только в шаманизме, первобытных ритуалах перехода и в древнейших таинствах смерти и возрождения, но и в христианстве (в этом смысле показателен разговор между Иисусом и Никадимом о важности второго рождения “из воды и духа”), в индуизме (становление архатом или дважды рожденным) и в других великих религиозно-этических и философских системах.
Антропологические, исторические и археологические исследования показали, что основные черты шаманизма и его технологий сакрального остались сравнительно неизменными на протяжении десятков тысяч лет. Они пережили миграцию через половину земного шара, хотя многие другие аспекты культур претерпели драматические изменения. Этот факт позволяет предполагать, что шаманизм связан с теми уровнями человеческой психики, которые являются изначальными, вневременными и универсальными.
На протяжении веков шаманами по всему миру было накоплено огромное количество знаний, передаваемых от учителя к ученику и подтверждавшихся снова и снова глубоким персональным опытом этих целителей и тех, кому они помогали.
Возможно, будет когда-то написана шаманская история европейской культуры, основой которой будут данные о связи необычных состояний сознания и великих поворотных пунктов развития человеческой цивилизации.
Обычные состояния сознания служат для поддержания существующего порядка, а необычные состояния – для изменения, для радикальной революционной трансформации.
Для того, чтобы сделать что-то новое, нужно быть мастером измененных состояний сознания, мастером экстаза и трансценденции. По сути дела, вся техника инноваций, преобразования – это техника экстаза, трансценденции.
Если мы проанализируем историю духовных движений и науки, то поймем, что все новое входит в наш мир под маской совершенной необычности, в некотором смысле – состояния вне ума, в котором всегда есть нечто от шаманских экстазов.
В современной психологии шаманские психотехники изучаются достаточно подробно и существует ряд работ по этой тематике более или менее научного характера (14, 37-39, 65, 81-86, 88, 93, 94, 116, 132-136, 149, 179, 207, 217). Однако, кроме нескольких достойных исключений, в сфере психологии, тем не менее, существует нехватка качественных, подробных и одновременно с этим простых работ.
Многие авторы, так или иначе, интерпретируют материал в своем ключе, мистифицируя, или наоборот, упрощая шаманский мир.
В данной монографии мы попытались осмыслить и представить шаманизм, ее сущность и методы с позиций современной психологии. Наша задача заключается в том, чтобы объяснить важнейшие концепции шаманского мифа, максимально полно изложить ключевые моменты современной и традиционной шаманской практики широкому кругу читателей.
Несмотря на то, что авторы более 20 лет знакомы с шаманизмом и с практиками архаического экстаза, внятно изложить сущность шаманизма сложно.
С одной стороны, в современном мире трудно или невозможно найдти носителей этой традиции.
В этом смысле, нам не у кого спросить, правда ли, как представляет мир шаман.
Правда ли все, что написано, сказано, нарисовано про мир шамана?
На сколько истинно то, как мы мыслим шаманизм, насколько он на самом деле соответствует пониманию самого шамана.
Проблема заключается в том, что нам не у кого спросить.
С другой стороны – современный человек не способен мыслить как шаман. Мы не способны смотреть и чувствовать мир таким, как переживал его шаман.
С третьей стороны, шаманизм, его онтология, психология и психотехника являются для современной урбинизированной культуры «чужеродным» мифом полного знания. В этом аспекте шаманизм мыслится человеком в своей посредственности как неполноценность, чаще как примитивизм, ущербность, в худших версиях психопатология.
Чтобы понять шаманизм, нужно переживать мир из души шамана и смотреть на мир его очами.
Это нам очень трудно это сделать.
Почему?
Потому, что мы все живем в благоустроенных домах, смотрим телевизор, ходим на работу, отдыхаем от переедания, читаем книги, а шаманы, вместе со своим племенем, жили в лесу, в пустыне или тундре, и старались выжить не по учебникам, но с помощью того, что по этой тундре бегало, прыгало и произрастало.
Кто-то скажет, что выжить в каменных джунглях сложнее, чем в настоящих, и будет по-своему прав. Тем не менее, в таком контексте, мы можем говорить скорее о «неошаманизме», чем о традиционном шаманстве.