При выборе жертвенных животных шаман ударял по бубну, а все присутствующие, как мужчины, так и женщины, пели: «Что ты скажешь, великий святой бог! Принимаешь ли жертву, которую я предназначил для принесения тебе?» Во время пения они упоминали название горы, на которой хотят принести жертву. Если божество желает жертвы, кольцо останавливается неподвижно там, где оно изображено, если нет, то обращаются к другому, до тех пор пока кольцо не укажет бога, нуждающегося в жертве[436].
Все свои лечения и вообще таинственныя действия нойды проделывали при помощи троякого рода животных, обитавших в царстве теней сайво. Это были: птица сайво-лодде, рыба или змея сайво-гуэлле, или гуармс, и олень сайво-сарва. Они носили общее название вуойге. Птицы были различной величины: ласточки, воробьи, куропатки, орлы, лебеди и т. д. Они имели всевозможную окраску: одни из них были черные, другие – белые; некоторые – с черной спиною и белым животом, а иные – красноватые, коричневые, зеленые и пестрые. Среди служебных птиц особенно замечательны те, которые именовались вуорнис-лодде, те специально наносили вред людям. На чудесных птицах нойды с необыкновенной быстротой переносились с места на место. Рыбы и змеи тоже достигали различной величины; свойства змей указывали на силу и искусство шаманов, их обладателей. Змеи часто бывали в длину по 9 футов; они служили для нанесения вреда людям и для путешествия в небесные пространства. Олень посылался шаманом для борьбы из-за больного с оленем, принадлежавшим тому кудеснику, который наслал болезнь. Чем сильнее был олень, тем могущественнее был им владевший нойд.
Довольно реально изображали лапландцы способ, при помощи которого вредоносные птицы производили бедствия среди людей и животных. Эти волшебные пернатые прилетали к нойду, садились подле него и вытряхивали из своих перьев множество ядовитых, похожих на вшей, насекомых, называвшихся волшебными мухами ган. Эти мухи, попав на человека или животных, приносят болезни и другие бедствия. Нойды тщательно собирали этих насекомых, причем никогда не брали их голыми руками, и хранили в коробках, употребляя как средство для нанесения вреда. Случалось, что ганы ускользали из этих коробок, и нойды до нового прилета птицы брали взаймы ядовитых насекомых у своих товарищей и потом, получив новых, возвращали с должной аккуратностью обязательным собратьям по профессии. Подобными взаимными услугами лапландские кудесники пользовались, однако, не часто. Кроме волшебных мух они имели еще волшебный жезл. Он представлял подобие топора, снабженного весьма сильной отравой. Стоило шаману коснуться им человека или животного, чтобы те заболели, и от подобной болезни можно было избавиться только при содействии нойда, нанесшего болезнь[437].
Разделения на два класса, исключительно добрых и исключительно злых шаманов, у лопарей не было. Шаманским делом могли заниматься как мужчины, так и женщины. Но не все нойды пользовались в одинаковой степени уважением и влиянием; одни из них обладали большей, другие меньшей силой. Искусный кудесник мог при помощи своих волшебных средств легко сделать то, что неопытный начинающий нойд совершал с большим трудом. Духи, насылаемые первым, производили более опасные болезни, и к нему чаще обращались за врачеванием, он получал больше выгод, так как лапландский волшебник лечил не даром[438]. Современные нойды тоже обладают неодинаковой силой. В то время как одни лопари, по словам своих односельчан, являются лишь «маленько колдунами», другие прославились на большое пространство, и к ним приходят издалека за советом и зовут их в отдаленные погосты для излечения больного или для гадания[439].
Глубокая вера в чудесную силу лопарских колдунов иллюстрируется различными преданиями о необычайных действиях нойдов, приведенными г-ном Харузиным в его работе «О нойдах у древних и современных лопарей». Против рыбачьего наволока лежат так называемые Айновы острова, известные своей прекрасной морошкой. Пазрецкие лопари рассказывают об их происхождении, что еще до принятия христианства в Печенгском погосте жили три брата-силача, нойды. Оленей у них было мало, и они предложили матери поехать в Норвегию, отрезать там кусок земли и приехать на ней со всем добром и оленями. Спустя долгое время после их отъезда мать увидела во сне, что дети возвращаются. Она вышла из тупы и, услышав шум, закричала: «Вот детки едут, везут живота, быков, важенок (самок оленя), недаром же они говорили!» Между тем при совершении нойдами колдовства нужно соблюдать строжайшее молчание, нарушение этого условия было наказано духами: прокричавшая женщина сама окаменела, окаменели весь погост, нойды и олени, подплывавшие к берегу, потонули, а из разорвавшейся земли образовались два острова[440].