Другое домашнее жертвоприношение наблюдал Н. Ф. Катанов 10 июля 1896 г. в юрте сагайца Александра Чертыкова, жившего недалеко от упомянутого выше Апчая Иптанина. Обряд проводила шаманка Сотканг, по происхождению тоже койбалка. Ее пригласили в связи с болезнью ребенка. Подготовка к обряду была проведена в основном так же, как и при камлании Улкана. Лишь было увеличено количество одежды, повешенной на веревку в виде жертвы,- не девять, а девять и семь. Кроме того, для духа-хозяина огня, которому посвящался конь, была, приготовлена особая жертва: семь небольших березовых веток, к каждой из них присоединено по кусочку сала и по одной полоске красной и белой материи. Перед камланием хозяин окурил юрту дымом богородской травы. Сценарий обряда был почти идентичен описанному выше. Н. Ф. Катанов счел необходимым отметить, что шаманка была очень дряхлой-около 70 лет, при ходьбе опиралась на палку, а прокаылала она с 22 ч 30 мин до 3 ч 15 мин. За все время она лишь по одному разу пила воду и водку и трижды курила. За совершение обряда шаманке дали шкуру барана и заднюю часть его туши (с. 35-37).
Качинцы. Действия и молитвы качинских шаманов во многом совпадали с койбальскими. Обряд тоже исполнялся в аиле ночью. Шаман садился на подстилку из белого войлока, положенную на мужской половине аила. Он окуривал свой бубен дымом богородской травы и подсушивал его. Затем призывал личных духов-помощников и совершал “путешествия” к существам, причинившим вред семье. Во время камлания шаман просил “духа огня” быть благосклонным к нему, восхвалял замечательные качества своих пособников, которых угощал аракой. В заключение он проводил обряд гадания чашкой [Островских, 1895, с. 337, 342-347].
Качинские шаманы для избавления от болезней посвящали духам различных животных и делали многочисленные изображения, имеющие сакральное значение. Например, духу огня посвящали рыжую кобылицу. Она никем не использовалась для верховой езды [Катанов, 1907, с. 547, 575]. Культ коня, возможно, является трансформированным шаманизмом обрядом культа сверхъестественных духов-покровителей рода. Если раньше качинцы животных посвящали только божествам-покровителям рода и племени, то в период разложения родовых отношений стали “дарить” коня любому существу, “причинившему” серьезную болезнь.
Качинские шаманы при недугах людей изготовляли разнообразные онгоны (тестер), в которые воплощали духов, якобы защищавших от нападения враждебных различных существ (см. фото 20). Их существовало, “не менее 20, а может быть и более названий” [Островских, 1895, с. 338].
Сагайцы. У сагайцев шаманы совершали обряды так же, как и у других этнических групп хакасов. Они, как и качинские, в качестве своеобразных икон использовали изображения божеств-покровителей [Катанов, 1907, с. 594-596] (см. фото 20).
Шорцы. Шорские шаманы камлали, по мнению С. Е. Малова, невнятно, их пение, заглушаемое грохотом бубна, было в большинстве случаев непонятно присутствовавшим на их мистериях. При болезнях шаманы умилостивляли духов, угощая кашицей “священных кукол” (кызрак) из шкурок белки, колонка и некоторых птиц. Эти изображения “хранились в амбарах и приносились в дом только в день камлания шаманов. При проведении ими обрядов христианские иконы перевертывались лицом к стене или завешивались шалью” [Малов, 1909, с. 40-41].
Тувинцы. Характерными для тувинского шаманского культа являлись “различные умилостивительные и испрашивающие благополучие и удачу жертвоприношения духам, широкая лечебная практика, прорицания и гадания”. В обязанности шамана входило “установление” диагноза, производимое им путем камлания, когда он, благодаря своим сверхъестественным свойствам, “узнавал” причину заболевания и пытался вылечить пациента. При лечении шаман либо разыскивал и возвращал “ушедшую” от человека душу, либо изгонял из него злого духа [Потапов, 1969а, с. 348-349]. Такая краткая характеристика камлания тувинских шаманов, сделанная Л. П. Потаповым, совпадает с приведенными выше описаниями исполнения шаманских обрядов у других тюркоязычных этнических групп.
Конкретных сведений о мистериях тувинских шаманов немного. Но они также свидетельствуют о сохранении тувинцами ряда общетюркских обрядов. Так, животных, приносимых в жертву духам, обязательно убивали путем удушения [Кон, 1904, с. 30]. Их шаманы “вселяли” своих духов-помощников в привески костюма и “оживот воряли” основные атрибуты для камлания. Например: