К разряду шаманских духов у алтайцев относился и небожитель Уткучы. Его Ульген посылал на встречу с шаманом, поднимающимся на небо. Уткучы “вел” переговоры с ним и его помощником на пятой сфере небесного пространства. Там он принимал жертвенное животное, выслушивал просьбу, затем отводил скотину к Улъгену, сообщал его решение шаману. Закончив беседу, Уткучы давал просителям гусей, на которых они возвращались на землю (с. 14).
При камлании в нижний мир алтайским шаманам “способствовали” сыновья Эрлика - главы злых духов нижнего мира. Они призывались при жертвоприношении Эрлику. Считалось, что при их содействии исполнитель обряда вел переговоры с Эрликом (с. 7).
Алтайцы для борьбы со злыми кёрмёсами из нижнего мира привлекали ару кёрмёсов - чистых духов, в которых превращались все умершие шаманы. Для участия в обрядах обычно “призывали” духов бывших шаманов из рода, к которому принадлежали исполнители. Они давали советы, как умилостивить того или иного духа, и выступали иногда “в роли посредников между верховными существами и другими духами” (с, 22, 27-29). Благодаря содействию ару кёрмёсов шаманы преодолевали препятствия на пути к духам неба и нижнего мира. “Во время путешествия они являются живой силой и охраняют шамана от опасностей, ведут борьбу со злыми духами, встречающимися в пути. Ару кермесы невидимо облекают собою шамана: сидят на его плечах, на голове, на руках, на ногах, в различных направлениях опоясывают его стан и в призываниях именуются за это броней или обручем (курчу)” (с. 29).
Анализ материалов о костюмах шаманов южных алтайцев показывает, что для некоторых духов имелись специальные подвески, куда они будто бы вселялись (см. главу III). Шаманские помощники, по поверьям южных алтайцев, участвовали в обрядах в облике антропоморфных и зооморфных духов или в виде каких-либо чудовищ [Чанчибаева, 1978, с. 75] (см. фото 11,12). Их изображения наносились на бубен шамана, по которому можно было определить количество и разновидность духов у принадлежащих ему. Число существ, подчиненных шаману, зависело от его “силы”. Более “могущественным” шаманам “прислуживали” до десяти и более сверхъестественных помощников, а у слабых их “было” всего один или два [Анохин, 1924, с. 29]. При этом сильный шаман мог “отнять” духов у своего слабого собрата [Чанчибаева, 1978, с. 63].
Телеуты. Религиозные воззрения телеутов, являющихся частью южных алтайцев, в основном совпадали с анимистическими взглядами алтай-кижи. Духами-покровителями телеутских шаманов считались их умершие родичи-шаманы. Часть помощников им будто бы “выделял” Ульген. Телеутские шаманы призывали в обрядах семь черных птиц и большого беркута Улъгена [Дыренкова, 1949, с. 119, 124]. Принадлежащие шаману существа “появлялись” на его зов в различных образах. Духи-помощники шамана делились на группы, предназначенные для отдельных видов и даже этапов мистерий.
Помимо личных мифических помощников, телеутские шаманы прибегали во время камлания “к услугам” духов, которых “выпрашивали” у божеств и духов, живущих на пути к месту камлания в нижний или верхний мир. Иногда шаманы “уговаривали” войти в число сподвижников духов, “встретившихся” в ходе совершения обряда (с. 147, 153, 173). Эти “помощники” подчинялись шаману только во время проведения данного камлания и не “становились” его постоянными духами.
В число “помощников” телеутских шаманов входили, возможно, духи-покровители всех родов, обслуживаемых ими. Так, по мнению Л. П. Потапова, на телеутский бубен, “когда он перестал быть родовым, с ним стали обслуживать религиозные нужды не только родственников-сородичей, но и чужеродцев, стали наносить изображения родовых покровителей (сверхъестественных животных, называвшихся “бура”) разных родов - сёёков, расположив их по небесным слоям. С таким,, синтетическим бубном шаман мог отдавать дань и традициям родового культа разных сеоков” [Потапов, 1949, с. 196-197]. Но шаманы не просто соблюдали обряды культа отдельных родов, а пытались обобщить их и создать формы обрядов, приемлемые для всего этноса или для группы этносов, имеющих этнические и культурные контакты. Это было отражением далеко зашедших изменений общественного строя и консолидационных процессов среди аборигенов Алтая.