Количество видов духов-помощников шаманов было, очевидно, весьма значительно. Так, в списке тувинских вещей, отправленных в 1902 г. Ф. Я. Коном в Русский музей, имеется 31 вид шаманских ээреней [АГМЭ СССР, ф. 1, оп. 2, д. 341, л. 42-43].
Духи-помощники делились на обязательных для всех шаманов и на индивидуальных, принадлежащих конкретно тому или иному из них. Главным духом-помощником тувинских шаманов, как отмечалось выше, был дух-небожитель Дьайык (ак ээрен) [Дьяконова, 1981а, с. 143]. Помимо этого духа у шаманов западных тувинцев “было девять ээреней: моос ээрен, адыг ээрен (медведь), морзук ээрен (барсук), чыдыг-кырза ээрен, ас ээрен, ак ээрен (белый), эзир ээрен (орел), кускун ээрен (ворон) и кузунгу (бронзовое зеркало)”. В число обязательных духов-помощников мончурекских шаманов входил моос эрен, “помогавший” шаману переправляться через реки нижнего мира. Видимо, не у каждого мончурекского шамана был кыргыз ээрен, “участвовавший” в камлании в верхний мир. В. П. Дьяконова пишет, что этот эрен “был популярен”.
В Кара-Холе, как и у кумандинцев, шаман не сразу “получал” духов-помощников. Там “после изготовления молодому шаману облачения и бубна учитель-шаман помогал приобрести кузунгу, а затем уже изготавливались ээрени …первым…озен-ээрен кусок белой ткани, к которой было прикреплено чеди конгураалтык (семь металлических конусовидных подвесок, аналогичные - на бубне и костюме” [Дьяконова, 1981 б, с. 146-147]. У кара-хольских шаманов “были” духи-помощники: семь лебедей, семь волков, ворон, барсук, белый эренъ и т. д. “Эренъ семи лебедей имели только сильные шаманы (например, Сары кам и Куренгей кам из рода хертек, шаманка Аалчи из рода карсаал и др.). Считалось, что семь лебедей летают по поручению шамана по всему свету и собирают сведения о судьбе тех или иных людей. С их помощью шаман указывал, кто будет болеть, кому предстоит выздороветь или умереть и т. д.” [Потапов, 1960, с. 222]. Тувинские шаманы включали в состав своих помощников духов, сформировавшихся в рамках древних форм религии. Например, в число действующих в “земной сфере” включали духа-медведя - адыг ээрена; в шаманских мистериях он участвовал в поисках духа, причинившего болезнь. По мнению В. П. Дьяконовой, представление о медведе как духе-помощнике шаманов у тувинцев оформилось, по-видимому, сравнительно поздно [1981а, с. 142-143]. Далее исследовательница пишет, что “с некоторой долей вероятности к ээреням у тувинских шаманов относилось и посвященное животное (ыдык аът)” [19816, с. 148]. Может быть, у тувинцев исполнители обрядов привлекали ыдыка в ряды участников камлания к духу, которому было посвящено данное животное. Количество духов каждого шамана яюобы зависело от его “силы” [Потапов, 1966, с. 52].
Тувинцы делали разнообразные сакральные изображения и использовали их в качестве объектов для вселения определенных духов и божеств. Они размещались в юрте шамана [Дьяконова, 19816, с. 144-145]. Отдельные идолы шаманских духов имелись в юртах всех тувинцев. По мнению В. П. Дьяконовой, эти предметы “могут быть расценены как специфические образцы иконографии” (с. 154).
В существ, содействующих тувинским шаманам, “превращались” в ходе камлания их ритуальная шапка и бубен. Последний в заклинаниях называли рыжим конем, и на нем “совершали” трудную поездку по местам, где гибли люди [Потапов, 1966, с. 222-223]. Бубен тувинские шаманы осмысляли не только как коня. Так, они в камлании обращались к бубну со следующим заклинанием: “Внемлите, внемлите, о Мажалый (имя медведя)! О крашеный бубен, стоящий в переднем углу! Мои верховые животные - марал и маралуха!” [Катанов, 1907, с. 47]. Судя по этому заклинанию, тувинцы верили в возможность превращения бубна не только в коня, но и в маралуху, и в марала, и в медведя, на которых они совершали свои “путешествия”.