У тувинцев-тоджинцев шаманы получали свой дар от духа-хозяина тайги.
Трудно сказать, какие из этих различий, являются наиболее, архаичными. Несомненно, что часть их возникла в ходе эволюции шаманских представлений после распада древнетюркского единства. Трансформация поверий, ,унаследованных от общих предков, очевидно, произошла в результате самостоятельного мифотворчества якутов, алтайцев, хакасов, шорцев, тувинцев, тувинцев-тоджинцев и тофаларов после Х в. Возможно, в этом определенную роль сыграло их культурное взаимодействие с разными иноязычными народами (например, якутов с эвенками, эвенами, юкагирами и древними монголами).
Отметим, что помимо специфических духов-покровителей и помощников шаманы тюркских народов Сибири обращались к духам-хозяевам мест, духам священных родовых гор, к духу-хозяину домашнего очага и т. п., т. е. во время своих мистерий как бы вовлекали их в свои действия. По существу, шаманы широко использовали ранние анимистические представления, сложившиеся в тот период, когда шаманизм еще не получил широкого развития.
Глава III . Получение шаманского дара
§ 1. Болезнь будущего шамана и идея “избранничества”
По религиозным верованиям тюркоязычных народов Сибири, человек становился шаманом “по воле духов”. Они будто бы принуждали своих избранников стать посредниками между людьми и сверхъестественными существами. Люди, которым суждено стать шаманами, иногда имели особые метки - родимое пятно, лишний палец и т. п. Все будущие шаманы в начале страдали какой-то психической болезнью, которую якобы посылали духи, заставляющие своего избранника начать камлания. В осмыслении приобретения человеком шаманского дара у тюрок Сибири было много общего, но имелись и отдельные особенности.
Якуты. Человек, которого духи принуждали стать шаманом, в течение нескольких лет страдал приступами сумасшествия или у него периодически случались обмороки. Болезнь могла начаться с детских лет [Щукин, 1833, с. 199]. Так, с 14 лет начались обмороки у нашего информатора Н. А. Парфенова, бывшего шамана. Он впадал в бессознательное состояние и лежал “между жизнью и смертью” в течение трех-четырех суток. Если в это время на него накидывали светлую конскую шкуру, она вся покрывалась кровавой жидкостью. После обморока он поднимался как будто после сна, но помнил, что к нему приходили какие-то люди и кормили его лягушками, водолюбами (водяными жуками) и т. п. Припадки у Н. А. Парфенова продолжались в течение семи лет и прекратились, когда он стал шаманом (Кюндяйинский наслег Сунтарского района ЯАССР, 1965 г.).
Сведения о людях, страдавших припадками перед тем, как стать шаманами, были записаны Г. В. Ксенофонтовым:
“1) Шаман Петр, по прозвищу Таппына-Уола, в возрасте 25 лет еще до получения шаманского дара, три года страдал сумасшествием. После припадков истерического пения он впадал в бесчувствие и в состояние безразличия ко всему окружающему. Его даже и связывали…
2) Сын Семена Toптo тоже шаман, три года был одержим безумием. Он, все время находясь в связанном виде, перенес много страданий” [Ксенофонтов, 1928, с. 18].
По мнению исследователей, болезнь будущих шаманов имела много общего с болезнями эмирячение и мэнэрийии - формами северной истерии, распространенными болезнями дореволюционных якутов [Виташевский, 1911, с. 182, 208; Мицкевич, 1929; Гурвич, Беленкин, 1978].
Емюрэх - это человек с определенным расстройством психики, выражавшимся в том, что он непроизвольно повторял за каждым человеком неожиданные для него жесты или вторил при возгласах. Люди, страдающие этим недугом, легко поддавались внушению и реагировали на все необычное для них.
Мэнэрик - больной, периодически впадавший в состояние невменяемости и ритмическим пением описывавший разные ужасы, жаловавшийся на свою горестную судьбу. Припадок длился от нескольких минут до суток и более [Виташевский, 1911, с. 186]. Верующие якуты объясняли болезнь мэнэрийии как результат “вселения” в человека злого духа (с. 194). При этом наиболее известные духи “извещали” о своем “приходе” причитаниями, приписываемыми только им, т. е. все больные произносили один и тот же текст жалобы от имени “вселившегося” духа [Приклонский, 1886, с. 72-73]. Нередко припадок одного мэнэрикэ вызывал аналогичные припадки и у других мэнэриков, находившихся рядом. Тогда, одинаково причитая, могла бесноваться целая группа людей. Лица, заболевшие “шаманской” болезнью, как и мэнэрики, жаловались на свою судьбу. Они пели: “Суорума соруктаммытым. Обречен на несчастье (вами), Итэгэс айыыламмытым!.. Искалечено было мое назначение” [Ксенофонтов, 1928, с. 35]. По поверьям якутов, “шаманской” болезнью в основном страдали люди, имевшие предков-шаманов. Так, В. Л. Серошевскому сообщили: “В роду, где раз объявился шаман, он уже не переводится; его эмэгэт (дух-покровитель) после смерти последнего старается преимущественно поселиться в кого-либо, принадлежащего к ага уса - роду, покойника” [Серошевский, 1896, с. 625]. По данным И. А. Худякова, верхоянские якуты также считали, что дар шаманства переходит к одному из сыновей шамана по его выбору. Он “назначает к шаманству всегда самого худого, дикого , сына, к которому и переходит по, наследству его дьявол, бессмертный эмигет, остальные сыновья остаются ,,людьми”… Если дитя назначено к шаманству, то хворое оно бывает, маленькое, худо-рослое” [Худяков, 1969, с. 307]. Возможно, шаман, наблюдая за ростом своих детей, слабость и болезненность одного из них воспринимал как признак его предназначения в шаманы и поэтому с раннего детства внушал ребенку, что ему суждено унаследовать от него дар шаманства. Он становился шаманом лишь после смерти отца, так как только тогда “черт переходит в новобранца и он считается унаследовавшим чертей старика” (с. 308).