В конце XIX в. среди качинцев были шаманы, имевшие полный комплект ритуальных атрибутов. Так, в 1899 г. Н. Ф. Катанов получил от священника Г. Е. Суховского (из бывшего Минусинского уезда) шаманский костюм с нагрудником, шапку с филиновыми перьями, бубен и костяную колотушку к нему [1900, с. 52-53]. Получение личных атрибутов у качинцев сопровождалось специальными обрядами. Они совершались по указаниям и при участии опытного шамана, определившего “шаманский” характер болезни у своего пациента. Шаман, руководивший обрядом посвящения, назывался тастан пабазы” (букв. “отец, ведущий на поводу будущего шамана”). Он готовил своего ученика к камланиям, являлся его наставником. В течение двух или трех недель он проводил серию камланий к различным духам, в ходе которых узнавал, “какой сделать бубен, где найти то дерево, из которого сделать рукоятку, где растет тот тальник, из которого нужно согнуть обод (обечайку), и какое животное найти, шкурой которого нужно обтянуть бубен. Наконец шаман-руководитель узнавал от хозяина Каратага, когда, где, и в какое время нужно было сделать бубен и ритуальный костюм. Растянутость во времени и частая повторяемость камланий в этот период преследовали и практическую цель: научить становящегося шамана ритуалу и приемам камлания” [Потапов, 1981, с. 128-129].
К указанному шаманом дню для изготовления бубна и шитья костюма к будущему шаману съезжались его ближайшие сородичи и те из соседей, кто мог в этом принять участие. Из их числа отбирали “специальных помощников шамана для проведения ритуала - девяти молодых парней… и семи девиц…, которые символизировали сыновей и дочерей будущего шамана, по аналогии с таковыми у хозяина Каратага” (с. 129). Здесь, очевидно, прямое заимствование из культа духов-покровителей рода. При проведении главных обрядов, посвященных родовым божествам, жрецу помогали молодые члены рода -девять чистых юношей и семь или восемь невинных девиц.
Молодыми помощниками руководили опытные старик и старуха. Этим, конечно, обеспечивалась передача из поколения в поколение старинных обычаев. Л. П. Потапов верно подметил, что при такой системе проведения обрядов коллективная память участников заменяла отсутствующие письменные канонические правила. Процесс изготовления бубна, обряды и ритуальные действия, связанные с ним, подробно описаны Л. П. Потаповым, поэтому ограничимся кратким перечислением наиболее важных моментов цикла обрядов и действий, проводившихся качинцами при изготовлении нового бубна: 1) куски дерева для обечайки и рукоятки вырубали от живых деревьев (для обечайки - от тальника, для рукоятки - от березы); 2) в течение первых пяти дней помощники шамана коллективно объезжали ближайших соседей и собирали от них материал для ритуальной шаманской одежды; 3) бубен ббтягивали кожей гнедого мерина; 4) на бубен наносились символические сакральные изображения; 5) бубен “оживляли” оба шамана и помощники - считалось, что “оживляется” животное, шкура которого пошла на обтяжку бубна; 6) бубен “показывали” духу-хозяину Каратага, он определял срок жизни шамана и сколько раз он должен сменить свой бубен; 7) заключительным этапом становления шамана был объезд его помощниками всех близлежащих улусов. Они везли с собой новый бубен [Потапов, 1981, с. 130-134]. Во время этой поездки верующие давали для шамана деньги [Архив ГМЭ СССР, ф. 1, оп. 2, д. 4, л. 23].
Особо следует подчеркнуть, что изготовление атрибутов для шамана у качинцев требовало значительных материальных средств и неоплачиваемого труда. Расходы нес не сам шаман, а члены его рода и соседи. О размере затрат можно судить по сообщению А. В. Андрианова, покупавшего в 1904 т. костюм качинской шаманки в улусе Саргов, на левом берегу протоки Енисея Быстрой у оглатов: “Варлам Шоев должен был после смерти дочери отнести ее шаманский наряд и бубен куда-нибудь подальше и повесить на дерево. Но он скуп до скаредности и к тому же не очень тверд в верованиях предков. Смутное чувство страха перед духами, боязнь прогневить их борется в нем с жадностью к деньгам и последняя, после долгих колебаний, берет верх. Он соглашается продать костюм дочери только за то, во что он ему обошелся… Беседа велась по обыкновению в присутствии многочисленных свидетелей …солгать и увеличить размер затрат не приходилось. И Варлам начал считать. Четыре козлины на шубу по 60 коп.- 2 р. 40 к., 2 арш. красного сукна 4 р., 1 арш. зеленого сукна 2 р.; филин, которого - сбились с ног - не могли найти, куплен у кого-то в городе за 1 р.; 3 дюж. пуговиц - 45 коп.; 6 шеркунцев - 90 коп.; 10 колокольцев 3 р.; ботало 40 коп.; большой шаркунец 20 коп.; 3 половины шаркунцев 30 коп.; 10 медных пуговиц 50 коп.; 6 чиланмасов (раковин каури) 30 коп.; большая бляха от седла, употребленная на застежку у ворота,- 1 р.; 10 аршин разной материи на чаламу -2 р.- это все для шубы и шапки; затем шкура козла на бубен 1 р. 50 коп.; 6 медных подвесок, шун-гур -40 коп., да двух человек посылал березу искать на бубен, им платил столько-то, потом народ угощал, барана колол (3 р.), полведра вина брал (4 р.) и на угощение, поди, рубль истратил. …Стоимость костюма с принадлежностями определилась, таким образом, без малого в 30 р. Но Варлам предусмотрительно умалчивал о том, что его расходы по обзаведению дочери шаманским костюмом давно погашены; согласно обычаю, по изготовлении наряда семейные ездят по окрестным улусам и, переходя из юрты в юрту, как наши попы, собирают деньги, кто что даст; иные, смотря по достатку, дают по рублю, другие ничего не дают, но, в конце концов, расходы окупаются. Я знал о том, что Варлам эту операцию проделал, но умолчал о ней, молчали и все присутствовавшие, понимая, что Варлам совершает коммерческую сделку, не допуская обмана” [Архив ГМЭ СССР, ф. 1, оп. 2, д. 4, л. 22 об.-23 об.]. После торга А.В.Андрианов заплатил за комплект ритуальной одежды 15 руб. [л. 23].