В. П. Дьяконова продолжила комплексное историко-этнографическое изучение атрибутов шаманов, имеющихся в коллекциях МАЭ АН СССР по культуре народов Сибири, начатое Е. Д. Прокофьевой. Как отмечалось выше, последняя написала обобщающие очерки о бубнах и костюмах народов Сибири, включая и тувинцев [Прокофьева, 1961; 1971, с. 70-73]. Объектом исследования В. П. Дьяконовой стали различные виды изображений духов-помощников тувинских шаманов; атрибуты шаманства, использовавшиеся при камлании у шаманского дерева; ритуальные сооружения, устанавливавшиеся при камланиях над больными; элементы шаманского костюма, имеющие лечебные функции, и шаманские посохи [1981а, с. 138-152]. Автор статьи сосредоточила основное внимание на характеристике обрядов, совершавшихся при помощи различных предметов и освещении связанных с ними религиозно-мифологических представлений тувинцев. При этом сделана попытка проследить исторические корни тувинских обрядов и религиозных представлений и процесс их эволюции.
Тофалары. Исследованием традиционных религиозных верований тофаларов до сих пор специально никто не занимался. В дореволюционный период лишь Н. Ф. Катанов совершил экспедицию к тофаларам и собрал материалы по их языку, фольклору и этнографии. Среди них имеются весьма фрагментарные сообщения о тофаларском шаманизме [Катанов, 1891, с. 8, 17, 51, 88-89]. В советское время только в работах Е. Д. Прокофьевой были кратко описаны бубен и костюм тофаларских шаманов по экспонатам МАЭ [1961д с. 445; 1971, с. 74-75 ].
Более планомерное научное изучение шаманизма тюрок Сибири началось в XVIII в. Усиление исследований религиозных верований тюркоязычных народов Сибири наблюдалось в конце XIX - начале XX в. В этот период были собраны многочисленные данные о якутском шаманизме. Они содержатся в ответах на специальные анкеты и в отчетах экспедиций Академии наук и РГО. О якутских верованиях публиковали материалы политические ссыльные - В. Л. Серошевский, В. М. Ионов и др. В. Ф. Трощанский написал обобщающий труд о якутском шаманизме. Статьи, посвященные отдельным аспектам этой сложной проблемы, печатали Н.. А. Виташевский, С. В. Ястремский. В области изучения алтайского и хакасского шаманизма лишь в XIX - начале XX в. наметился существенный сдвиг. В это время были собраны материалы о религиозных верованиях народов Алтае-Саян. Ценные сведения от алтайцев были получены А. В. Анохиным, от этнических групп хакасов - Н. Ф. Катановым. В прошлом внимание ученых не привлекала духовная культура тувинцев, шорцев и тофаларов, в том числе их религия.
Изучение традиционных религиозных верований тюрок Сибири в дореволюционный период тормозилось тем, что “еще в XVIII в. в литературе установилась традиция рассматривать шаманство как понятие, покрывающее все религиозные представления и обряды народов Северной Азии” [Токарев, 1947, с. 139]. В связи с этим ранние формы религий, существовавшие у тюрок Сибири, почти выпали из поля зрения этнографов, не затрагивалась их взаимосвязь с шаманизмом.
После Великой Октябрьской социалистической революции благодаря усилиям советских этнографов традиционные религиозные верования тюркоязычных народов Сибири вошли в круг актуальных проблем. Начинаются систематический сбор и публикация материалов по мифологии и культурам сибирских народов, их обряды стали анализироваться с позиций марксистско-ленинской методологии [Токарев, 1964а, б; Сухов, 1967; и т. д.], улучшилась методика их разработки. Вместе с тем не все стороны данной проблемы изучались равномерно, в ней имеется много пробелов. Проведенный обзор показывает, что главный недостаток в научном познании и критике религиозных верований тюркоязычных народов Сибири - отсутствие сравнительного обобщающего марксистско-ленинского труда.