Л. П. Потапов писал, что у южных алтайцев шаманы имели “в течение жизни один бубен, в отличие от шаманов Северного Алтая” [Потапов, 1947, с. 175]. Но это не совсем точно. По нашим полевым наблюдениям, среди алтай-кижи их наиболее “могущественные” шаманы иногда имели одновременно два бубна. К ним, например, относился информатор А. В. Анохина Сапыр Туянин из рода тонгжоан (см. главу II, § 1). Первый бубен он сделал по воле своих предков-шаманов, второй же заставил сделать позже хозяин его родовой горы. Этот бубен был размером чуть меньше первого. Предназначался он для камлания в верхний мир. При помощи его Сапыр якобы стал “летать” также к месту обитания хозяина священной горы рода тонгжоан (по сообщению алтай-кижи Татьяны Салковны Тюхтеневой, род тонгжоан, 1898 г. рождения, г. Горно-Алтайск, 1982 г. и информаторов из с. Бешпельтир, 1981 г.). Возможно, в отдельных исключительных случаях у южноалтайского шамана могло быть и три бубна. Так, в коллекции Горно-Алтайского краеведческого музея хранятся три бубна, приобретенные от Самаул Иртаевой (ГАКМ, опись № 1 атрибутов шаманизма, экс. 20-22). К сожалению, в регистрационном журнале нет сведений о ней, о времени покупки и месте, откуда привезены бубны. Но они все относятся к первому типу алтайских бубнов по классификации А. В. Анохина. Поэтому их можно отнести к атрибутам шамана алтай-кижи. Сопоставление деталей этих бубнов и изучение рисунков на них позволяет сделать два предположения. Одно из них - все три атрибута принадлежали одному шаману, так как идентичны изображения духа-покровителя на внешней стороне бубна. Бубны были сделаны для него в разное время. Бубен № 22, имеющий всего три тройных рога, был изготовлен в самом начале деятельности шамана при его посвящении. Второй бубен (№ 21) он получил позже, когда “увеличилась” его сила. Об этом свидетельствует увеличение количества рогов - их стало семь тройных. Последний бубен (№ 20) шаману был сделан при достижении им пика могущества. За это говорит увеличение “мощи” рогов. Их тоже семь, но на каждом из них по семь выпуклостей (отростков). Этот бубен предназначался для совершения обрядов, посвященных божествам-небожителям, за что говорит наличие на внешней стороне бубна, в его правом верхнем углу, символической схемы верхнего мира - изображение солнца и четырех звезд. Такой рисунок наносили только на бубны “великих” шаманов, способных “подняться” на небо.
Другое предположение: в музей сданы бубны, принадлежавшие умершему “великому” шаману и его наследнице. Бубен № 20 принадлежал сильному шаману, имевшему два бубна. Первый его бубен, полученный им при посвящении, был повешен на дерево около его могилы, а второй, полученный позже от родового духа-покровителя, родственники оставили в его аиле и использовали как амулет или икону. В прошлом иногда алтайцы поступали и таким образом. Причем сыну, дочери или племяннику, заменившему хозяина этого бубна, передавали часть его привесок. Бубны же № 21 и 22 делались для шаманки, унаследовавшей дар от хозяина указанного выше бубна (№ 22 ей изготовляли при посвящении, а 21-й - позже). На ее бубнах нет изображения верхнего мира, так как шаманки не могли совершать камлание к небожителям. К сожалению, вопрос о возможности владения сразу тремя бубнами остается открытым. В целом можно считать установленным, что служители культа у ал-тай-кижи иногда имели одновременно два бубна.