— Кафарос, — запинаясь, ответила я, — уранос.
Когда оцепенение прошло, я начала узнавать его. Улыбку ни с чем не спутаешь. Позу, разворот плеч. То, как старший Гвидичи держался. Его, да простят меня местные боги, шикарное тело. Не перекаченное, как у некоторых воинов клана из охраны особняка, но и не тощее. Самый сок.
“Боже, что я несу? О чём я думаю?”
Я приложила артефакт к виску и почувствовала, как сильно дрожали руки.
— Франко?
— Вы узнали меня? Приятно. А то я уж думал, что придётся заново представляться.
Он уверенно шагнул ко мне. Не пытался поймать рукой препятствие, не проверял ногой, куда наступать. Просто шёл, как совершенно зрячий человек. Даже смотрел, сфокусировав взгляд.
Как такое возможно? Случилось чудо исцеления? Но почему сейчас, чего ждали лекари?
— Благодарю, — выпалила я, повторяя за голосом переводчика, — за восемь сундуков. Очень красивые платья. Особенно красное с золотой вышивкой. Вот только я переживаю, не слишком ли оно вычурное?
— Вам идёт, — заверил Франко, и я разочарованно поморщилась.
Потому что платье было чёрным. Чудо не случилось. Маг с высшим уровнем придумал какой-то трюк.
Какой именно, я не стала гадать. Жених протянул руку, и я вложила в его ладонь свои пальцы. Тело снова отреагировало волной жара. Будто мне пятнадцать лет, а передо мной самый красивый мальчик школы. И он смотрит на меня, слушает.
Ноги стали ватными до того знакомо, что я испугалась. На самом-то деле мне тридцать. Все романтические переживания давно в прошлом. Я знаю мужчин и понимаю, что мне от них надо. Вернее, не надо. Строить отношения терпения не хватало, а для остального были игрушки из интимн-шопа. Зачем мне очередное помутнение рассудка? Для чего? Опасное состояние. Совершенно недопустимое для шамана.
— Вы молчите, потому что вам тяжело без переводчика, — вздохнул Франко и коснулся моей руки поцелуем. — Но я не хочу звать брата. Хочу побыть с вами наедине.
Ох, лин Гвидичи, мне тяжело по другой причине. У вас такие руки, что хирурги отдыхают. Нежная кожа без мозолей, чуткие пальцы. Или магам положено? У них, как у пианистов, да?
— Нет, мне комфортно. Немного непривычно, но я справлюсь. Вижу, слуги накрыли нам второй ужин. Хотите чаю? Я не отказалась бы от десерта.
Ой, зря я ляпнула про чай. Дойти до меня через пустую комнату ещё можно, но вот налить кипяток в кружку и не промахнуться…
— Конечно, — ответил Франко, но я почувствовала, как дрогнула его рука.
Слепой маг не знал, куда идти.
— Сюда, — я позволила себе потянуть его в нужную сторону. — Три шага, и будет кресло.
Он повиновался, не думая. Движения стали плавными, осторожными. Возле кресла он остановился, но сел в него только, когда со второй попытки нащупал подлокотник. Настроение у старшего Гвидичи слегка испортилось. Он посмотрел на меня хмуро и спросил:
— Как вы догадались, что я по-прежнему слеп?
— Платье чёрное, — моментально призналась я.
Он приподнял брови до аккуратных складочек на лбу.
— Так просто? Обидный прокол. Но зато я не оболью вас кипятком из чайника.
И настроение снова стало лёгким. То, с каким юмором Франко относился к своему недугу, делало ему честь. Я разлила чай по чашкам и неуверенно посмотрела на поднос с пирожными. Мягкие, масляные, все облитые кремом или обсыпанные шоколадом. Даже зрячему человеку крайне проблематично съёсть любое из них и не испачкаться.
— Какие у вас диковинные фрукты, — протянула я, старательно не обращая внимание на подсказки переводчика. — У нас таких нет. Или это овощи?
— Какой вы не знаете? — спросил Франко.
И прежде, чем он попытался потянуться к подносу, я поймала его ладонь и вложила первую попавшуюся “диковинку”.
— М-м-м, — улыбнулся он, обводя пальцами зелёные шипы краснобокой питайи. — Вообще-то это кактус.
— Его едят? — удивилась я, стараясь не переигрывать.
— Если дадите мне нож, покажу, как именно.
Я выполнила просьбу и выпала из жизни на пару минут. Хирурги точно отдыхали. Нервно курили в сторонке и мрачно планировали следующее повышение квалификации. Как у Франко двигались пальцы… Боже, у меня мурашки по спине пробегали. Красивые руки. До непреодолимого желания прикоснуться к ним красивые.
— Спасибо, — выдохнула я, сглотнув слюну. — Выглядит аппетитно.
— Надеюсь, он спелый, — смутился маг. — Пахнет прилично. Можно есть. Да, это действительно кактус. Его привозят к нам с окраин Тёмной империи. Там, где начинаются пустыни. У кактуса огромные цветы, и распускаются они исключительно ночью.
Время будто остановилось. Белые ломтики с чёрными крапинками таяли на языке, я слушала Франко и жмурилась от удовольствия. Не знаю, сколько мы так просидели. Я попробовала каждый фрукт в корзинке и ужасно расстроилась, когда она опустела.
— Ничего, — успокоил лин Гвидичи, — я прикажу, чтобы у нас дома каждый день ставили на стол свежие фрукты. Особенно манго, раз оно вам понравилось.
Я чуть не поперхнулась, услышав “у нас дома”. Не стоило забывать, насколько Франко решителен и твёрд в своих намерениях.
— Я ещё не соглашалась на переезд, лин Гвидичи. Не знаю, как в Бессалии и Фитоллии, но у меня дома перевезти вещи к мужчине — серьёзный шаг. В отдельных случаях он заменяет свадьбу. Вы обещали дать мне время.
У него ни один мускул на лице не дрогнул, хотя я всей кожей чувствовала появившееся в воздухе напряжение. Будет настаивать? Требовать помолвку?
— У вас есть столько времени, сколько нужно, — слегка поклонился Франко, не вставая с кресла. — Двери открыты, дом ждёт. И ремонт в ваших комнатах тоже. Я не приступал к нему, испугавшись, что не угадаю ваш вкус. Разрешите хотя бы прислать вам архитектора. Обсудить проект.
— Есть ещё один момент, — я упрямо пропустила его слова мимо ушей. — Сам дом. Я давно не юная девушка и привыкла сама зарабатывать на жильё. Сейчас незнание языка не позволяет быть полезной, но в будущем я планирую…
Франко тихо застонал, и фразу я не закончила.
— Нет, всё в порядке, — он поднял руки. — Не принимайте мой стон на свой счёт. У нас тоже хватает свободных женщин, привыкших обходиться без помощи мужчин. Те же ведьмы. Или Хельда Делири до свадьбы с Кеннетом. Не скажу, что против такого подхода, но мне приятно о вас заботиться. Резать фрукты, например. Обещайте хотя бы подумать об архитекторе, хорошо? Тот, с кем я работаю, делает всё тщательно и долго. Начинать ремонт лучше заранее. А если вдруг вы передумаете переезжать, я ничего не потеряю. Наоборот получу пять готовых комнат.
Пять комнат. Теперь я чуть не застонала. Деликатный отказ снова был ловко отвергнут. Скоро у меня кончится фантазия их сочинять. Мне уже было стыдно, что я иду в разрез с собственными желаниями. Мне тоже понравилось принимать фрукты из его рук. Болтать о глупостях. Не важно, как сильно искрит между мужчиной и женщиной. Секс длится от силы двадцать минут. Куда важнее, как вы чувствуете себя всё остальное время. Выдерживаете ли друг друга. А этого не узнать за пару дней знакомства. Не будем торопиться.
— Хорошо, я согласна на архитектора.
Блин, что сейчас было? София, ты в своём уме? Как твоё “не будем торопиться” превратилось в “присылайте архитектора”?
Франко был счастлив. Он улыбался так широко, что начал прикрывать рот ладонью.
— Почтовая шкатулка, — на выдохе сказал он. — Лежит в одном из сундуков. У неё буква “П” на крышке вся в завитках. Внутри несколько заранее подготовленных листов с моим адресом. Пишите, София. По любому поводу. Даже если просто станет скучно и захочется поболтать. Я примчусь сию же минуту. А сейчас пора уходить. До встречи.
Он нашёл мою руку и поцеловал на прощание.
Глава 8. Служанка лина Гвидичи
Маску из элезийского дерева богини Франко бережно завернул в кусок материи и держал возле груди всю дорогу до дома. Вечер удался. Хотелось петь и танцевать, как замечательно он провёл время.
“Эльвира, ты почти прощена”, — тихо бормотал под нос старший Гвидичи.
Пророчество о любимой женщине начало сбываться. Конечно, рождение ребёнка не подразумевало пылкой страсти между его отцом и матерью. Оно ничего не подразумевало, кроме того, что младенец появится на свет. Но Франко хотел семью. И верил, что она у него будет.