Мы одновременно поднесли увесистые кружки к своим лицам и сделали глоток обжигающего напитка. Я улыбнулась, и отец улыбнулся в ответ.
— Прежде чем ты станешь Шаманкой, подрасти. Найди любовь, заведи детей. А потом уж в омут с головой.
Подумав секунду, произнесла вслух то, что меня больше всего тревожило:
— Я боюсь потерять вас… Ежели пришельцы победят? А я, зная, что могла вам помочь, надев эту волшебную шапку… и в итоге отступив в последний момент… жить с осознанием вины будет сложно.
— Эльхам, пойми, ты сегодня могла погибнуть, натянув хатэ на голову. И в этом случае, как ты понимаешь, уже было бы совсем неважно "а что потом?". Для тебя стало бы неважно. Поскольку ты перестала бы существовать, понимаешь? Тебе следует окрепнуть не только физически, но и повзрослеть, как бы выразиться понятнее… — нахмурился Горн, подбирая нужные слова.
— Созреть духовно, набраться жизненного опыта, — подсказала я и он удивлённо вскинул брови.
— Удивляюсь тебе, такие вещи понимаешь… Но, да, тебе следует созреть и только после этого принять силу шаманки, — отставив чашу на маленький столик, стоявший между креслами, Горн продолжил: — Зов стихает в дневное время, ночью не даёт покоя и сводит с ума, я удивлён, что ты так долго смогла продержаться. Я чувствовал в тебе перемены и не оставлял своим вниманием ни на минуту. Мне пришлось заставить охрану прятаться по углам, чтобы ты их не заметила, если вдруг решишь покинуть дом. Мне необходимо было убедиться, что это именно зов хатэ тебя растревожил. Моей бабушке первое время помогал держаться огонь в очаге, чем ближе она к нему была, тем тише становился шёпот. И если бы не песчаная буря, потушившая все костры, Паголея, возможно, побыла бы с дочерью ещё некоторое время.
— То есть мне нужно найти то, что поможет выдержать эту назойливую песнь?
— Да, — вздохнул отец поднимаясь.
— Кстати, зов стал тише, — заметила я, прислушиваясь к себе.
— Так ведь рассвет близок, — пожал широкими плечами папа, — пойдём, тебе нужно прилечь и попробовать уснуть.
Я кивнула и неловко встала. Горн подхватил меня на руки и бережно прижал к груди.
— Матери только ничего не говори. На её долю и без того пришлось слишком много переживаний.
— Хорошо, ничего не скажу, — понятливо кивнула, удобно устраиваясь в надёжном коконе из рук папы.
— Огонь и ветер тебе не помощники в борьбе с колдовской силой, — вдруг заметил вождь, шагая в сторону узкой лестницы, ведущей на второй этаж. — Надо попробовать землю, воду и растения. Завтра ночью проведём испытания.
Оказавшись одна, плотно завернулась в тёплое одеяло и смежила веки. Сон не шёл, поскольку на краю сознания я всё ещё ощущала изрядно надоевшее нашёптывание. Около получаса крутилась и вертелась с боку на бок, пока первые робкие солнечные лучи не заглянули в узкую щель между ставнями. И лишь после этого я наконец-то смогла заснуть.
В этот раз проснулась не к обеденному времени, а намного раньше и, быстро переодевшись в простые шаровары, непримечательную тунику, спустилась на первый этаж. Затем проследовала по коридору направо — туда, где располагался кабинет папы. Но его не оказалось на месте, как и мамы. Поэтому, постояв в некоторой задумчивости пару секунд, развернулась и пошагала на кухню. В святая святых любого дома было немноголюдно. Моё появление не осталось незамеченным, и пока народ глядел на меня не зная, что сказать, я воспользовалась их замешательством и, широко улыбнувшись, бодро выпалила:
— Доброго всем утра! — после чего, ловко выхватив из круглой вазы спелую ягоду опунции, подмигнула опешившей кухарке и её помощникам, и стремительно вылетела в приоткрытую заднюю дверь.
— И куда это вы собрались без охраны, госпожа?
Обернувшись, встретилась глазами с насмешливыми тёмными очами моего телохранителя — Зока.
— Хочу погулять по городу, пока совсем жарко не стало, — пожала плечами и откусила спелый бок у сладкой смоквы.
— Повелитель вам разрешил? — вскинул тот кустистые брови, почти коснувшись корней волос.
— Да, папа не против, — чуть покривила душой я. Ну в самом деле, что со мной случится в дневное время?
— Тогда я с вами, — кивнул мужчина, делая шаг из тени дома.
Я собиралась было возразить, но сказала лишь:
— Тогда не сильно близко ко мне, не хочу, чтобы кто-то догадался кто перед ним.