Несколько раз стукнув кулачком по задней стенке шкафа, я нащупала пальцами щель и осторожно отодвинула в сторону заслонку, впиваясь взглядом в заранее приготовленную заготовку. Хотя, если честно, это была уже далеко не заготовка, а почти готовый инструмент силы, который следовало лишь оживить и дополнить некоторыми элементами.
Проведя рукой по гладкой деревянной поверхности, я с внутренней теплотой очертила пальцем вырезанные на рукояти стихийные руны. Никогда не забуду, как я заряжала их, сидя вблизи той или иной стихии и по капельке вливая в магические рисунки крупицы собственной силы. К счастью, это не требовало особых навыков или помощи рунических магов, поскольку стихийные руны были доступны в создании и использовании абсолютно всем.
Далее мой взгляд остановился на большой спирали, которая венчала верхушку посоха. Она не была искусственно созданной, а являлась естественным продолжением длинной ветки, которую мне принёс в дар один могучий дуб. И эта деталь посоха так понравилась мне, что я даже не украсила её ничем особенным, лишь добавив несколько небольших пёрышек, что недвижно повисли на тонких, но крепких нитках.
Наконец, я взяла будущий посох в руку, с удовольствием отмечая, что тот, как и раньше, удобно лежит в ладони и кажется невероятное лёгким. Так что можно было даже не сомневаться в том, правильную ли основу я выбрала для столь важного инструмента.
В голове против воли всплыли давние воспоминания. Помнится, когда я была совсем маленькой, я часто недоумевала по поводу того, зачем это моей маме и другим шаманам нужны какие-то непонятные палки. Но, стоило мне самой ступить на этот путь, всё сразу же стало ясным, как никогда ранее. Ведь посох не нужен был лишь для того, чтобы был. Хотя бы потому, что он являлся не простой ненужной палкой, а действительно концентрировал силу шамана.
К сожалению, как бы мы ни хотели, с помощью него нельзя было так просто разверзнуть небеса, призвать ураган или, скажем, вызвать простой дождь. Зато он позволял концентрировать церемониальную магию и магию шаманизма, а также копить личную энергию шамана, порой добавляя сил во время особенно сильных и сложных ритуалов. К тому же, помимо энергии каждой стихии, в посох можно было заключить любых низших сущностей, что в совокупности позволяло пусть не напрямую, но воздействовать на мир так, как это делают элементали. К примеру, вызвать настоящее землетрясение или цунами, призвать ураган или дождь, заставить сверкнуть молнию или даже начаться сильнейшую бурю. Правда, всё это уже напрямую зависело как от ступени развития самого шамана и его личной силы, так и силы сущностей и частиц стихий, заключённых в посох.
Я не зря говорила, что у меня было почти всё готово. Ведь я не раз призывала низших сущностей, на лучших и сильнейших из которых уже давно успела поставить печати привязки и призыва, что позволяло мне вызвать их повторно где бы те ни находились и накрепко связать их с будущим артефактом и собой.
Возможно, те, кто не были знакомы с особенностями энторин в целом и шаманов в частности, сказали бы, что я издеваюсь над духами. Однако, хочу заметить, что заключение низших сущностей в посох было довольно выгодным симбиозом для обоих сторон. Ведь в реальных условиях низшие долго не живут. В артефакте же, поддерживаемые моей силой, они просуществуют ровно до момента моей смерти, если я не отпущу их раньше, и будут питаться за счёт меня, связываясь, как и сам посох, со мной нерушимыми узами.
Не знаю, сколько времени я так бездумно простояло, крепко сжимая в побелевших пальцах практически артефакт. Однако, когда пришло время, я всё же собралась с силами и принялась за дело, надеясь, что успею поспать перед рассветом хотя бы пару часов. Ведь, даже несмотря на то, что доделать нужно было совсем немного, это требовало довольно много времени.
Первым делом я достала из своей бренчащей металлическими дисками на зачарованном бубне сумки тонкий ритуальный кинжал и начала наносить точно такие же, как на когда-то призванных мной сущностях, печати привязки и призыва. Это требовало особых усилий, поскольку кругом царила темнота, а линии должны были получиться тонкими, чётко выверенными и особенно витиеватыми, переплетаясь в таких узорах, на которые не хватило бы даже моей фантазии. К тому же, этих похожих друг на друга печатей должно было быть целых семь штук! А это, скажу честно, вовсе не мало. Но, раз уж начала, бросать это дело стало поздно.