Энергия целителя невидима для обычных людей, ее воспринимает лишь целитель в состоянии киа, когда она поднимается, а сердце «просыпается». Если Нум закипает слишком быстро, это вызывает боли, и тогда целителю нельзя увидеть болезнь; болезнь можно распознать, только если спокойны внутренние глаза.
Если целители вытягивают болезнь из тела и позволяют ей двигаться внутри себя, то она проникает сперва в их руки, затем в затылок и, наконец, в голову. Она вызывает боль и жжет. Принятую в себя болезнь, целители вытряхивают в буквальном смысле слова наружу, они трясутся сами, трясут головой, ногами и руками. С наступлением трансового состояния они кричат: «Гаува меня убивает!» Атмосферу во время этого целительного танца можно было бы представить себе следующим образом: в то время, когда все в кругу танцуют вокруг огня, женщины поют и хлопают, тогда то один, то другой целитель вырывается из круга, кидается в огонь, рассеивает пламя и кладет голову на угли, так что его волосы загораются. Другие хладнокровно за этим наблюдают и вытаскивают из пламени впавших в экстаз или, громко крича, разгоняют духов болезни. При всеобщем возбуждении некоторые женщины подпрыгивают и начинают танцевать так же, как и мужчины, в то время как другие с жаром продолжают петь и хлопать. Пережив высший накал трансового танца, целители падают на землю и некоторых охватывает каталептическая мышечная ригидность. Часть застывает в этом состоянии всего на несколько минут, другие выходят из него спустя несколько часов. Похоже ведут себя и в соседнем племени хаинном. Если танцоры племени вдохнули достаточно дыма и хотят ввести себя в транс различным хлопаньем, то тогда антилопа доставляет их к большому дереву, которое соединяет небо и землю. По нему они карабкаются, пока не находят на вершине ремень, спущенный Гамабом, творцом, который доставляет их в свое царство. Конечно, карабкаются вверх не их тела, а их внутренние сущности. С Гамабом шаман ведет переговоры о судьбе больного [201]. В прежние времена многие шаманы всех племен были способны на такое, сегодня же — лишь немногие. Так как во время этой фазы «смерти наполовину», как называют ее кунг, дух целителя избегает опасности быть пойманным Гаува-зи [202], другие целители зовут его возвратиться. Они кричат: «Где ты? Возвращайся!» Над головой целителя они стучат его трещоткой, чтобы привлечь внимание его духа. Они вытирают пот со своих тел и натирают им тело целителя. Пот — это пар кипящей энергии. Пот, которым натирают заболевшие части тела, действует целительно. Так же, как пот является метафорой внутреннего жара, то есть психической силы, точно так же горящие угли, которыми натирают свое тело кунг, воспринимаются ими Как воплощение жара, энергии. Во время трансового состояния у многих возникает чувство, что в желудке у них что-то варится и что в них проникает вибрирующая энергия.
После вступления в брак между 20 и 25 годами жизни многие всерьез задумываются о карьере целителя. Они ищут себе учителя и тренируются в исполнении трансового танца. Во время первых попыток впасть в состояние транса люди бывают совершенно разбушевавшимися, ведут себя антисоциально. Они рассыпают угли, бросаются в огонь, поджигают одежду поющим женщинам, ударяют и толкают других танцоров и пытаются причинить вред самим себе. Новичка успокаивают, в него вливают целительную силу, натирают его тело потом. Первым признаком трансового состояния является то, что танцоров нельзя больше отвлечь посторонними звуками, в их телах наблюдаются вибрации, они спотыкаются и потеют и, наконец, их тела как бы совершенно одеревеневают. Внезапным проявлением трансового состояния становятся дикие прыжки, другие мужчины приходят тогда на помощь, забирают танцора в середину, пока тот не падает без сил; тогда его укладывают за чертой танцевального поля и массируют. Старейшие, опытные целители не проходят эту фазу «полумертвого состояния», так как они уже научились контролировать себя. Некоторые молодые люди забывают о необходимости развивать свой трансовый опыт; они бродят от лагеря к лагерю и участвуют во всех танцах, учась владеть своим измененным состоянием сознания и шлифовать технику транса. Если у молодого человека возникают трудности в достижении киа, то редко, но прибегают к наркотику. Наркотик должен помочь преодолеть страх и достичь состояния киа. Уже в детском возрасте обнаруживается стремление познать транс. Целые группы ребят играют, подражая взрослым, в исцеление состоянием киа. Они танцуют и изображают переживание состояния киа. Необходимым условием для того, чтобы стать целителем, является выполнение требования выпить Нум. Нужно танцевать, чтобы сердце открылось для Нум. Нужно петь, чтобы собственный голос достиг неба. Кто впервые ощущает в себе Нум, тот кричит, что Нум жжет ему грудь, как огонь. Страх перед состоянием киа очень велик, боятся не суметь вернуться из него обратно, боятся умереть. Если новичок учится не бояться смотреть смерти в лицо, он преодолевает свой страх — это означает прорыв к киа. Как только киа начинает подниматься, страх нарастает; целители тогда спокойно отдыхают, чтобы «охладить» себя, пьют понемногу воду и тем самым усмиряют кипучую энергию. Есть два различных вида целителей. Кунг говорят: «Иногда растут вместе с Нум, иногда дают Нум вырасти в себе». Имеется, с одной стороны, врожденная, с другой, приобретенная способность к киа. Истинными шаманами кунг являются лишь те, кто с колыбели обладает психической энергией. Это их души зачастую могут покидать тело, это они обладают классическими способностями шаманов.
Еще один последний пример. С восхода до заката работают индейцы навахо над своими полотнами из песка. На гладко разглаженную землю целители насыпают руками песок, цветочную пыльцу, маисовую муку, растертые корни или кору. Пациента ставят в центр песочного полотна среди фигур и знаковых изображений из мира навахо и эту картину в ходе церемонии он символически принимает в себя. Сопровождаемый священными песнопениями, он сливается в едином целом со всем знанием своего племени, с мифом своей культуры, с универсальными принципами бытия; его собственные конфликты оказываются тогда соразмерными ему самому, все обретает свое место, возвращаются исконные связи, устраняется состояние внутренней анархии. В заключение церемонии целители рассеивают песок в направлении всех шести сторон света, туда, откуда он пришел [203].
Для навахо целение означает гармонизацию психики. Космологические картины из песка вызывают балансировку сил пациента с универсальными силами. Религия, искусство и психотерапия объединяются и на вершине всех наблюдений за природой, землей, небом и человеком рождается здоровье, благо. Маскирующиеся танцоры, молитвы, песчаная живопись, мифы, драматическое искусство, пение и лечение травами дают новые экзистенциальные связи. Миф становится реальностью, связывает больного с истоками, наполняет его жизнь смыслом. Пациент познает единство собственной личности с космосом, мифом и обществом. Условием для целения является равновесие, отказ от одностороннего, ориентированного на собственное «Я», мышления. Вновь включенный в коллектив здоровых людей, пациент возвращает себе чувство самоценности. К этому добавляется то, что во время ритуала, продолжающегося сутками, во время непрерывных песнопений пациент впадает в измененное состояние сознания, которое само по себе является катарсическим и создает условия для будущего изменения восприятия. Этому же способствует атмосфера единения, присутствие множества людей, родных и знакомых. Настроенность на святое отношение к истории племени, на единение с прошлым, с самим собой, со своим родом и всем космосом обостряют восприимчивость, что облегчает переход в состояние транса.