- Неплохо? - старая Исхаг откровенно посмеивалась над осторожным гномом.
- Изумительное ощущение. Устрою себе и дома такую купальню.
- Лучше всего очищать себя паром, исходящим от политых водой камней и сушеными листьями мыльнянки. Меня научил мой покойный наставник, мы часто так очищали тело в походе. Еда готова.
Старая Исхаг отвернулась достать миски и, обернувшись, увидела незабываемую картину - едоки расселись по старшинству... Фахадж, Фирад и детёныш... все они смотрели на неё голодными глазами, принюхивались к котелку... и у каждого, даже у малышки, в руках была крепко зажата ложка. Картину завершали три сидящих на задних лапах волка с одинаковым умильным выражением на мордах!
Старая шаманка закатилась смехом и её смех дружно поддержали сотрапезники. На этот раз девочка пожелала ужинать на коленях у Фирада и, наевшись, прислонилась к его груди и крепко уснула. Бедный гном так и застыл с ложкой во рту. Старая Исхаг перенесла малышку на кошму, уложила рядом с ней волчицу. Вторая было заворчала, но старая Исхаг стукнула её по носу ладонью и повелительно указала на противоположный угол. Понурившись, зверюга улеглась мордой к огню. Рядом с ней опустился Корноухий и лизнул подругу у нос.
После ужина старая Исхаг проводила молодого гнома к ручью, и помывка повторилась с тем же результатом. Заодно старая шаманка осмотрела нагого болящего со всех сторон и пришла к выводу что Фирад почти здоров. Слегка поберечься и можно танцевать на празднике молота и наковальни.
Чисто вымытые спутники угомонились быстро, а вот старой Исхаг не спалось. Они всё ближе к долине гейзеров, как ещё отнесутся к присутствию старой орки подземные жители... Если бы не человеческий детёныш, она и близко не подошла бы к владениям гномов. Но если вспомнить рассказы старого наставника, гномы славятся верностью слову, им свойственно обострённое чувство справедливости, и они не склонны решать возникающие конфликты с оружием в руках. Так что надежда есть, есть! Но и боязно тоже. Решив, что бояться чего-либо лучше после доброго сна, старая Исхаг уснула, положив седую голову на бок Корноухого, который коротко проворчал во сне, но всё развернулся так, чтобы старой шаманке было удобно...
Утро следующего дня выдалось суматошным, сторожевые духи подняли всех до рассвета, всполошив тревожным воем округу. Все трое волков выскочили из шатра, заняв круговую оборону у входа. Гном с мечом, шаманка с посохом и молодой Фирад с кинжалом предстали пред очи дозорного разъезда коротышек. Десяток оружных гномов в сопровождении гномьего шамана опустили нацеленные арбалеты.
- Чтоб тебя горные тролли полюбили, Фахадж, - сплюнул старший дозора.
Шаманка покачала головой, плевать на землю, которая тебя кормит - верх глупости, более того - это вопиющая невоспитанность. Не говоря уже о том, что это просто опасно, в трудный момент мать-земля просто не придёт на помощь обидевшему её. Губить не станет, но и помогать ни за что не будет. А ведь горы тоже принадлежат матери-земле, так что этому неудачнику лучше бы не спускаться в штольни, добра не будет.
- Приветствую братьев-гномов, - сумрачно ответствовал Фахадж, - эта достойная орка и её ребёнок под моей защитой.
- А не много ты на себя берёшь, сын Фана? - сказал, словно выплюнул, один из всадников.
Фахадж не удостоил его ответом, он повернулся к орке и с поклоном пригласил её в шатёр. Краем глаза старая Исхаг успела заметить, как растерянно переглянулись всадники, как судорожно сжал плеть задавший вопрос. Да, всё непросто в королевстве гномов. Старый наставник был прав - гномы, люди и эльфы борются за власть и привилегии, даруемые властью. Дерутся, как цепные псы, за лучший кусок и лучшую самку. Этот невоспитанный гном, так грубо вопросивший Фахаджа, вскоре пожалеет об этом, орка недобро сощурилась уже входя в шатёр.
Старая Исхаг тихонько вызвала личного хранителя, мысленно произнесла короткую просьбу и отправила духа вслед разъезду. И тут же занялась лепечущим ребёнком, помочь справить нужду, обтереть настойкой, расчесать волосы... за круговертью обычных дел слегка подзабылась неприятная встреча. За завтраком старая шаманка пожелала поговорить с младшим гномом.
- Скажи, Фирад, случалось ли тебе плевать на землю в сердцах или просто так, от скуки?
Младший посмотрел недоумевающе.
- Случалось, уважаемая.
- А не припомнишь, происходило ли вскоре с тобой что-либо плохое? Незначительное, но не слишком приятное?
Фирад задумался. А ведь происходило и не раз! То ножом порежется, то камнем ногу ушибёт, то провалится в яму с ледяной водой.
- Бывало, ещё как бывало.
- А не задумывался отчего так происходит?
- Нет. А в чём тут соль?
- Соль смысла в том, что мать-земля, на которую ты плюнул, тут же тебе и ответила. Считай это подзатыльником от старшего в роде.
- Я понял твои слова так, - сказал старший гном, - что вы, орки, считаете землю живым существом?
- Мы не считаем, она и есть живое существо. Ты при случае полюбопытствуй у старшего разъезда... а не случилась ли с ним небольшая неприятность вскоре после их отъезда. И тебе станет ещё понятнее что именно я стараюсь донести до твоего гномьего рассудка.
Она обернулась в Фираду.
- А тебя, молодой гном, предупреждаю только один раз: никогда не плюй в огонь, в воду и на землю. Если земля способна подстроить маленькую неприятную шутку, то остальные две стихии отомстят гораздо серьёзнее.
Фахадж задумался. Старая Исхаг за время их совместного пути была на редкость немногословной, но вот теперь шаманка решила заговорить. Она всегда говорила только в случае необходимости и никого не обременяла собственными размышлениями и собственным мнением. Не похоже, чтобы старая шаманка шутила. Земля живое существо? Почему бы и нет? Если мы, её дети, живые, то почему наша мать не может быть живой? Мы, гномы выгрызаем из её лона руду и драгоценные камни, нанося незаживающие раны и нам даже в голову не приходит извиниться. Фахадж мотнул головой, с ума он сходит, что ли? Но решил всё же проверить сказанное шаманкой, как решил и поклониться в штольне матери-земле. Он положил себе попросить прощения за свой народ и поблагодарить землю за бесценные дары. Старая Исхаг плохому не научит и врать не станет, орки славятся своей прямотой.
- Спасибо за науку, - уважительно отозвался молодой гном.
Старый Фахадж тоже благодарно склонил голову.
- Но не старайся донести эту истину до каждого гнома, - рассмеялась старая Исхаг, - если не желаешь прослыть сумасшедшим. Мне не верят даже иные орки, что уж говорить о гномах. Просто уважай окружающие тебя стихии, этого довольно.
- Но ты ничего не сказала о воздухе.
- Воздух вполне разумная и живая стихия, но имеет короткую память, как мне кажется. А вот остальные три - вряд ли. Так что остерегитесь, уважаемые.
- Твой должник, - склонил голову молодой гном.
После завтрака неспешно свернули стоянку, молодой гном выполнял посильную работу, стараясь не напрягаться. Он полностью взял на себя заботу о детёныше, и в данный момент девочка охотно общалась с гномом на своём языке. Фирад только головой качал, не понимаю тебя, крошка. Малышка сердилась и стучала по широкому плечу кулачком, стараясь донести до сознания непонятливого гнома своё желание. Фирад вручил ей подаренный гребешок и пока Фахадж с шаманкой сворачивали лагерь, малышка деловито расчесывала его небольшую бородку. Она так и уснула в гребешком в руке.
Молодой гном завернул девочку в меховое одеяло и неловко надел на себя материнскую перевязь. Старая Исхаг помогла уложить детёныша в люльку и покрыла её головку сшитым на живую нитку капюшончиком, всё же похолодало за ночь. Нехорошо, если малышка простудится, да ещё и в пути.
- Ты уверен, что рана на груди хорошо закрылась? - с сомнением спросила старая шаманка, - всё же перевязь довольно сильно давит на это место.