Выбрать главу
(Olcott Н. S. «0ld Diary Leaves», III, p. 35–36.)

Анализируя этот случай из жизни Олькотта, Дж. Барборка в своей книге пишет, что письмо, переданное Учителем полковнику, хранится в архиве теософского общества в Адьяре. Оно написано хорошо известным почерком Махатмы Кут-Хуми. К нему приложен отдельный листок бумаги, на котором почерком Олькотта написано: «Письмо Г. С. О[лькотту] гматериализованное в его собственной руке Махатмой К. X. во время ночного визита к нему в лагере, расположенном в Майдане, за Лахором». Как отмечает Барборка, в самом письме дается объяснение того, почему оно было передано Олькотту столь необычным образом. Это было сделано для того, чтобы предоставить ему последнее вещественное доказательство реального существования Махатм. «Вы не только видели меня и разговаривали со мной, но и прикасались ко мне; моя рука пожала Вашу руку, и Кут-Хуми воображаемый превратился в Кут-Хуми реального, — писал Махатма Олькотту. — Ваш скептицизм, часто выливающийся в крайний консерватизм, мешал Вашему внутреннему раскрытию. Он заставлял Вас быть подозрительным в отношении Упасики, [29]Борга, Джул-Кула, даже Дамодара и Натха, к которым Вы питали отеческую любовь. Нынешняя наша встреча призвана радикально изменить Ваш внутренний настрой. Если этого не произойдет — тем хуже для Вас. Истина не может врываться, подобно взломщику, в наглухо запертые окна и двери. Я пришел к Вам не только по собственному желанию, но и по распоряжению Маха Чохана, перед духовным взором которого будущее лежит, как открытая страница. В Нью-Йорке Вы попросили у М. объективных доказательств того, что его визит к Вам не был иллюзией. Меня Вы не просили об этом, но я даю Вам подобное же свидетельство: то, что я передал Вам на Ваших глазах, будет Вам напоминанием о нашей встрече.

Сейчас я иду к молодому мистеру Брауну, чтобы проверить его интуицию. Завтра ночью, когда в лагере станет спокойно и худшие эманации, излучаемые Вашей аудиторией, рассеются, я навещу Вас опять, для более долгой беседы, т. к. Вы должны быть предупреждены о некоторых событиях, которые произойдут в будущем. (…)». (Цит. по: Barborka G. «The Mahatmas and Their Letters». Adyar, 1973, p. 237–239.)

Как справедливо отмечает Джеффри Барборка в своей книге, «хотя полковник Олькотт характеризует письмо, возникшее у него на ладони, как личное (и та часть письма, которая таковой является, здесь не приводится), основное его содержание подчеркивает тот факт, что главной целью визита Кут-Хуми к Олькотту было предоставление ему зримых доказательств того, что Махатмы реально существуют и являются живыми людьми, их письма действительно были написаны ими самими. Получение Олькоттом материализованного послания Учителя доказывало также и тот факт, что письма Махатм могли быть созданы и переданы без посредничества Е. П. Блаватской, которая в тот момент находилась далеко в Адьяре». (Там же, с. 239.)

Способность к материализации подчас помогала ее обладателям не только создать наилучшие условия для мгновенных перемещений в пространстве, — с какими бы то ни было целями, — но и сохранить жизнь, о чем свидетельствуют исторические хроники. Так, знаменитый философ и духовный учитель Аполлоний Тианский, дерзнувший открыто бросить вызов порочному и жестокому римскому императору — тирану Домициану, был вызван в суд, где в присутствии сотен римских граждан, заполнивших трибуны, ему было предъявлено обвинение в антиримской деятельности и святотатстве. Наказание, которым каралось подобное преступление, было традиционно — казнь, в лучшем случае — тюрьма. Но, стоя перед римским императором, 85-летний мудрец гордо бросил тирану: «Ты можешь бросить в тюрьму мое тело, но не душу. И я добавлю, что и тело мое ты заключить не сможешь». При этих словах на месте, где стоял Аполлоний, блеснула ослепительная вспышка света — и знаменитый мудрец буквально растворился в воздухе на глазах огромной толпы.

Способностью к дематериализации обладали не только Махатмы, но и их ученики и сотрудники. В частности, полковник Олькотт в своих дневниковых записях сохранил интересные воспоминания о необычных явлениях, происходивших с Е. П. Блаватской.

«(…) Мы находились в гостиной, потом Е. П. Блаватская вышла, чтобы взять что-то в своей спальне. Я видел, как она поднялась по ступенькам и вошла в свою комнату, оставив Дверь открытой. Время шло, но она не возвращалась. Я долго Ждал, затем, потеряв терпение, позвал ее. Ответа не было, и я забеспокоился, опасаясь, не стало ли ей плохо. Зная, что она не занята приватно, — т. к. дверь в ее комнате оставалась открытой — я направился в ее комнату, еще раз окликнул ее и вошел. Ее нигде не было, даже под кроватью и в туалетной комнате. Она исчезла! Выйти из комнаты обычным путем она не могла, так как за исключением двери на лестницу другого выхода просто не было, ее комната была тупиковой. В свое время я был способен сохранять спокойствие в процессе длительного цикла экспериментов, но это происшествие сильно меня обеспокоило. Я вернулся в гостиную, закурил свою трубку и попытался понять, что происходит… Я решил, что со мной проводят какой-то тонкий эксперимент на ментальном уровне и что Е. П. Блаватская отключила мои органы чувств, лишив меня возможности видеть ее присутствие в комнате, в то время как она, вероятно, находится совсем рядом со мной.

Через некоторое время она, как ни в чем не бывало, вышла из своей комнаты и вернулась ко мне в гостиную. Когда я спросил ее, где она была, — она, усмехнувшись, ответила, что у нее были некоторые дела в оккультном мире, и поэтому ей пришлось стать невидимой. Но как она это сделала, она не объяснила. Подобные шутки она проделывала и со мной, и с другими сотрудниками и до, и после нашего путешествия в Индию».

(Olcott Н. S. «0ld Diary Leaves» I, p. 43–47.)

Чаще всего, однако, Учителя прибегали к мгновенным перемещениям в пространстве и материализации своих тел для спасения жизней своих учеников и сотрудников, — начиная с их детских лет. Так, чудесная помощь Свыше была не раз оказана Елене Петровне Блаватской и еще нескольким будущим деятелям теософского движения. Оставившая нам интересные воспоминания о жизни и деятельности Блаватской графиня Констанс Вахтмейстер так писала о необычных происшествиях ее детства: « В детстве она часто видела рядом с собой астральный образ, который всегда появлялся в минуты опасности, чтобы спасти ее. Е. П. Блаватская привыкла считать его своим ангелом-хранителем и чувствовала, что всегда находится под его охраной и покровительством». (Wachtmeister К. Е. «Reminiscences of Н. P. Blavatsky and The Secret Doctrine». L.r 1893, p. 56.) О том же упоминает и А. П. Синнетт в своей книге « Случаи из жизни госпожи Блаватской»: «Еще с детства этот образ господствовал в ее воображении. Он был всегда одним и тем же, его черты никогда не менялись; когда пришло время, она встретила его в облике живого человека и сразу же узнала, как будто при нем выросла». (Sinnett А. P. «Incidents in the life of Madam Bla-vatsky». NY, 1976, p. 49.)

Как говорила Синнетту сама Блаватская, таинственный Покровитель хранил ее от бед и не один раз спасал ей жизнь. Первый случай его таинственной помощи связан с падением маленькой Елены с целой пирамиды столов и стульев, которую она соорудила, чтобы добраться до закрытой шторой картины, висевшей высоко на стене. Это падение вполне могло стоить ей жизни. Картина, закрытая шторой, находилась среди домашней галереи фамильных портретов в доме Ган и давно уже возбуждала интерес живой и любознательной девочки. Поскольку домашние отказались объяснить ей, чей это портрет и почему он закрыт, маленькая Елена, отличавшаяся самостоятельностью и упорством в достижении целей, решила открыть тайну необычного портрета сама. Как писал Синнетт с ее собственных слов, «она пододвинула к стене стол, поставила на него столик поменьше, на него — стул, затем вскарабкалась на это непрочное сооружение и, опираясь на пыльную стену одной рукой, другой рукой отдернула штору. Увиденное так изумило ее, что она невольно подалась назад, и ее шаткое сооружение немедленно развалилось. Елена так и не смогла объяснить потом, что же все-таки произошло. Она потеряла сознание в тот самый момент, когда пошатнулась и стала падать; когда же она пришла в себя, то оказалось, что она лежит на полу совершенно целой и невредимой, столы и стул стоят на своих местах, штора на картине по-прежнему задернута, и можно было подумать, что все это ей просто привиделось, если бы высоко на пыльной стене рядом с картиной не осталось отпечатка ее маленькой ручки». (Sinnett А. P. «Incidents in the life of Madam Blavatsky», p. 46–47.)

вернуться

29

Упасикой(т. е. «ученицей в миру») Учителя называли Е.П. Блаватскую. — С.

полную версию книги