— Лама, скажи мне еще, видел ли ты сам Ригден Джапо?
— Нет, я не видел Владыку во плоти. Но я слышал Его голос. И зимой, когда в горах стоял мороз, роза, цветок дальней долины, была Его подарком мне. Ты спрашиваешь меня столь о многом, что я вижу: ты владеешь основами знаний по многим вопросам. Что бы ты делал, если б я начал допытывать тебя?
— Лама, я молчал бы.
Лама улыбнулся:
— Да, ты действительно знаешь многое. Может быть, ты даже знаешь, как пользоваться силами природы, и что Запад в последние несколько лет стал свидетелем многих знамений, особенно во время войны, которую начали вы или кто-то из вас.
— Лама, безусловно, такое беспримерное массовое убийство людей должно было вызвать неожиданный поток реинкарнаций. Столько людей скончалось ранее своего назначенного часа, и из-за этих событий столь многое было искажено и приведено в расстройство.
— Вероятно, вы не знали о пророчествах, в которых эти бедствия давно уже были предсказаны. Если б только вы знали, вы никогда бы не начали эту ужасную бойню.
Если вы знаете о Шамбале, если вы знаете, как использовать свои скрытые природные силы, вы также должны знать и о Намиг, Небесных Письменах. И вы, наверное, знаете, как воспринимать пророчества о будущем.
— Лама, мы слышали, что все передвижения Таши-ламы и Далай-ламы были предсказаны в пророчествах задолго до того, как они произошли.
— Я повторяю, что в частных покоях Таши-ламы по его указанию были изображены все события его будущих странствований. Часто совсем незнакомые люди сообщают эти пророчества, и вы можете видеть и слышать ясные знаки приближающихся событий.
Вы знаете, что у входа в великий храм Гэсэрхана стоят два коня, белый и красный. И когда Гэсэрхан приближается, эти кони ржут. Слышали ли вы, что недавно это великое знамение совершилось и многие люди слышали ржание священных коней?
— Лама, ты упомянул третье великое имя Азии…
— Тайна, тайна, не надо говорить слишком много. Когда-нибудь мы побеседуем с одним ученым геше из Морулинга. Этот монастырь был основан нашим Далай-ламой Великим, и великое имя звучит в названии монастыря. Говорят, что прежде чем оставить Лхасу навсегда, Великий Далай-лама имел в этом монастыре таинственное причастие. Истинно, из этого монастыря исчезло несколько лам для новых великих задач. Там ты нашел бы кое-что очень знакомое тебе.
— Лама, можешь ли ты рассказать что-нибудь о трех крупнейших монастырях близ Лхасы: Сэра, Гандене и Депунге?
Лама улыбнулся:
— О, это крупные государственные монастыри. В Сэра среди трех тысяч лам ты можешь найти много настоящих бойцов. В Гандене много лам из других стран, таких как Монголия. Там находится кресло нашего Великого Учителя Цонкхапы. Никто не может прикоснуться к этому великому сиденью, не испытав трепета. В Депунге тоже есть несколько ученых лам.
— Лама, имеются ли под Поталою тайные ходы? И есть ли под главным храмом подземное озеро?
Лама опять улыбнулся:
— Ты знаешь так много, что мне кажется, что ты был в Лхасе. Я не знаю, когда ты был там. Не имеет значения, был ли ты там теперь или в другом одеянии. Но если ты видел это подземное озеро, ты, должно быть, был или очень высоким ламой, или слугой-факельщиком. Но как слуга ты не мог бы знать всего того, что ты рассказал мне. По всей вероятности, ты знаешь также, что в Лхасе во многих местах имеются горячие источники и в иных домах они питают весь домашний обиход.
— Лама, я слышал, что некоторые животные, олени, белки и шакалы, подходят к медитирующим ламам в пещерах Гималайских лесов и что обезьяны и мартышки иногда приносят им свою еду.
— Я со своей стороны спрошу тебя: что может быть невозможного? Но оно очевидно: олень не подойдет к человеку в городе, потому что крайне редко в этих многолюдных местах найдете вы человека с благими помыслами. Человечеству неизвестно значение и определенное воздействие аур: оно не представляет себе, что не только люди, но даже неодушевленные предметы имеют значительные и действенные ауры.
— Лама, мы знаем об этом и даже начали фотографировать ауры. Что же касается неодушевленных предметов, лама, мы тоже знаем кое-что о кресле Учителя и что никто не должен прикасаться к этому креслу. Таким образом, присутствие Великого всегда ощутимо.